Языковые кандалы, или Куда ведут ученые советы академиков России?

Обострение языковой проблемы в России вовлекает в открытый диспут все большее число людей. Не остался в стороне и научный руководитель Института этнологии и антропологии РАН, профессор, академик РАН Валерий Тишков, который решил со своей стороны «внести некоторую ясность с точки зрения современной науки».

В начале своей статьи «Язык политической нации» Валерий Тишков утверждает, что «вопреки предсказаниям некоторых ученых и политиков языки не вымирают в массовом порядке». Вероятно, он имел ввиду проект ЮНЕСКО по сохранению языкового многообразия мира, осуществляемый с 90-х годов прошлого века.  Его главным результатом является создание «Атласа языков мира, находящихся под угрозой исчезновения».

Исчезнут – не исчезнут

По оптимистическому прогнозу, к концу XXI века должна исчезнуть половина языков мира, по другим оценкам языковое разнообразие к этому времени сократится в 10 раз! О том, с какой скоростью они вымирали в прошлом XX, и начале нынешнего века привела данные Колетт Гринвальд, известный специалист по проблеме изучения и сохранения исчезающих языков. В статье «Исчезающие языки»  она утверждает, что только в Австралии из 400 языков, существовавших ранее, в настоящее время в качестве разговорного функционируют лишь 25. А ее коллега из Индии Панчанан Моханти в публикации «Сохранение языкового разнообразия: опыт Индии» отмечает внезапное угасание большинства малочисленных языков в своей стране, происходящее именно в последнее время.

Какими же источниками для своих выводов пользовался Валерий Тишков неизвестно, так как он ничем не подкрепил свои слова. А ведь по этой злободневной теме множество трудов написали не только отдельные исследователи, но целые коллективы ученых, в том числе в нашей стране. В их числе стоит отметить подробный энциклопедический словарь-справочник «Языки народов России. Красная книга», изданный в 2002 году в издательстве  «Academia». В нем в деталях проанализировано положение 66 языков малочисленных народов России (численностью менее 50 тыс. человек), и выводы по многим из них неутешительны.

Конечно, ситуация на постсоветском пространстве отличается от языковых процессов, происходящих во многих регионах Африки и Юго-Восточной Азии. Кроме того, несмотря на обилие языков, Россия все же уступает пальму первенства многим странам, особенно Папуа – Новой Гвинее, Индонезии, Нигерии и Индии, по некоторым оценкам концентрирующим более 40% языкового разнообразия планеты. В перечисленных регионах процесс исчезновения языков является более стремительным, чем в России.

Не один, а пять-шесть

Однако слова Тишкова о том, что в России в ХХ веке не исчез ни один язык, кроме сирениковского диалекта эскимосского языка, опровергаются учеными. Во-первых, сиреникский язык очень сильно отличался как от алеутского языка, так и от эскимосских (это не один язык, а целая ветвь, состоящая из 2-3 языковых групп) и не всеми специалистами причисляется к последним. Таким образом говорить о нем как о диалекте все же неверно.

Во-вторых, известные ученые Александр Кибрик и Ольга Казакевич – лингвисты, посвятившие этому вопросу специальное исследование «Малые языки на постсоветском пространстве», насчитали 6 языков, распространенных на территории бывшего СССР и исчезнувших в XX веке, из них 5 – «российские». В скорбном списке, помимо сиреникского, находятся айнский, камасинский, югский и убыхский. Кстати, в 2015-м году Тишков также упоминал убыхский язык в данном контексте, но в последней публикации оставил лишь один сиреникский «диалект». Уже как о мертвом языке можно говорить о керекском языке (три последних его носителя, зафиксированные в 1991 году, уже ушли из жизни), вопреки данным  последней переписи. Следует отметить, что носители не всех исчезнувших языков переходили на русский или преимущественно на него.

Дело в том, что дальнейшие процессы далеко не ограничатся 2-3 миноритарными языками, как об этом пишет Тишков. Обреченных языков, то есть таких, которые не передаются от родителей подрастающему поколению, гораздо больше, и их только увеличивается. И все они исчезают из-за перехода их носителей главным образом на русский язык.

Незамеченная катастрофа

Да и у тех языков народов России, у которых вопреки Атласу языков ЮНЕСКО, по мнению Тишкова, все благополучно, наблюдается набирающее угрожающий темп падение численности носителей. Ситуацию с карельским и большинством языков малочисленных народов и некоторыми другими можно охарактеризовать как языковую катастрофу. Всего за 8 лет (с 2002 по 2010 гг.) в России число носителей карельского языка сократилось в два раза: с 53 тысяч до 26! Общая численность карельского народа претерпела аналогичную динамику.

За тот же самый межпереписной период доля лиц, владеющих языком своей национальности, снизилась у всех российских народов, и почти у всех у них наблюдалась абсолютная убыль количества носителей своего языка даже при общем росте численности.

Поэтому утверждения Валерия Тишкова о том, что «за последние два-три десятилетия в России, как и в некоторых других странах, идет процесс возвращения к жизни языков российских национальностей» нуждается в существенной корректировке. Он не хочет замечать, что достижения начала 90-х годов давно сошли на нет и сменили свой вектор. Никаких трех и даже двух десятилетий не было, и об этом свидетельствуют результаты переписей.

Смерть языка – это не страшно?

Валерий Тишков, в свою очередь, пытается успокоить общество рассуждениями о том, что «переход на русский не означает утрату этнической идентичности и совсем не означает «смерть этноса», как в этом иногда пытаются убеждать этнонационалисты или просто языковые романтики». В качестве примера он приводит выросших в США детей писателя Солженицына, не знавших русский язык, но остававшихся при этом русскими.

Очень странная (тем более, для такого маститого ученого) попытка связать реалии мигрантов, оказавшихся на другом материке – с языковой проблемой народов, живущих на территории своего исторического расселения. Особенно в субъектах, установивших их язык в качестве государственного. Вот если бы дети Солженицина утратили русский язык, перейдя на якутский в Якутии или марийский в Марий Эл, то пример был бы уместен.

Видимо, считая, что переход представителей народов России на русский язык в качестве родного вместо собственного языка, является естественным процессом, Тишков отмечает: «Через русский язык они получают желаемое для них образование, осваивают российскую и мировую культуру, продвигаются в карьере».

То есть возможность получения образования и освоение мировой культуры российскими народами посредством не русского, а собственного языка всерьез им не воспринимается. Даже несмотря на появление все новых информационных технологий, упрощающих их осуществление, о чем свидетельствует мировой опыт в этой сфере. Так, в Гренландии с 2009 года единственным (!) государственным языком является гренландский (ранее наряду с датским), в то время как в России родственные ему эскимосско-алеутские языки продолжают быстро вымирать.

Есть другое мнение

В этом отношении примечательны слова других специалистов, которые явно диссонируют с мнением академика. Наиболее однозначно по данной проблеме высказал свою позицию лингвист Владимир Нерознак, руководитель проекта по изданию упомянутой Красной книги языков. Во вводной статье к ней он пишет: «…все разговоры, суждения или даже теории о том, что процесс умирания языков якобы носит «естественный» характер и что ему не надо препятствовать, обнаруживают попытку обоснования идеологии лингвоцида и этноцида».

Выражая согласие с тем, что необходимо поддерживать многоязычие, Тишков, тем не менее, не предлагает действенные механизмы по его сохранению, которые следует использовать в нашей стране. Он лишь утверждает, что «в плане языковой политики мы далеко не среди отстающих, а в некоторых аспектах — пример остальному миру». Однако такая оценка, данная им после заявления Владимира Путина о том, что все языки (включая госязыки республик) кроме русского должны изучаться добровольно, и которое было в качестве поручения реализовано Генпрокуратурой в Татарстане и других республиках, уже не может соответствовать действительности.

В его понимании решение главы государства было правильным. В качестве примера он приводит «несуразную» ситуацию в северных нефтегазовых поселках Республики Коми, в которых почти не проживают представители титульного народа, но в школьной программе коми язык был обязательным. Но почему изучение госязыка республики, который, согласно Конституции России (статья 68), употребляется наряду с госязыком РФ в органах государственной власти, органах местного самоуправления, государственных учреждениях республик (хотя вопреки ей не употребляется!), это несуразица?! И каким образом позиция Тишкова отвечает точке зрения современной науки?

И еще одно

Вот, его коллега, этнолог Сергей Абашин на своей странице в Facebook следующим образом прокомментировал языковую политику федеральных властей:

«Кремль фактически отменил конституционную норму, что российские граждане – это многонациональный народ, не русскоязычный, а многонациональный, то есть многоязычный. Кремль фактически отменил статью конституции, согласно которой республики вправе объявлять свои государственные (!) языки, а Россия гарантирует сохранение родных языков. Эти решения бьют и по идее федерации, и содержат явную дискриминацию по признаку национальности, они создают недоверие и недовольство в отношении государства, которое провозглашает открыто ассимиляцию как свою идеологию. Это пример грубой, агрессивной и унижающей политики, которая затрагивает и наши общие права на равенство, справедливость, взаимное уважение и мир».

К сожалению, академик Тишков даже не пытается рассматривать государственные языки республик в качестве таковых, вопреки Конституции России! Он недвусмысленно высказался на этот счет: «Не зря во всех странах один или несколько языков объявляются государственными (официальными), они получают поддержку, их изучение гарантируется законом и является обязательным для обучающихся. В России таким является русский». Вызывает недоумение такое грубое игнорирование основных положений языкового законодательства страны.

Два слова о престиже

Именно невыполнение положений языкового законодательства является причиной низкого престижа языков народов России, который, благодаря Президенту России, опустился еще ниже. Как в условиях ограничений, наложенных властью, он может измениться в лучшую сторону? Это все равно что говорить о том, будто способность показать хороший результат в забеге целиком зависит от бегуна, который до этого выступал с закрытыми глазами, а теперь ему еще связали ноги. Однако вопрос престижности языка стал центральным в статье «Язык до конфликта не доведет?», написанной Тишковым в продолжение предыдущей. Видимо он полагает, что все наивно согласятся с тем, что престиж языка никак не связан с его реальным правовым статусом и институциональным положением.

Но именно поэтому и неудивительны совершенно однобокие оценки известного российского ученого о происходящих языковых процессах:  «нерусское моноязычие (знание только языка своей национальности) — это плохо для россиянина», а русское моноязычие в республиках  и на территориях компактного расселения нерусских народов осталось без оценки. «Русско-национальное  двуязычие — это хорошо и это желательная норма для современного россиянина нерусской принадлежности», но при этом также ничего не говорится о национально-русском двуязычии русского населения в республиках и на территориях компактного расселения нерусских народов. Также, говоря о праве на забывание языка и языковой переход, Тишков его относит только на «полный переход на русский язык и забывание этнического языка», не рассматривая обратный, противоположный вариант.

С таким «академическим» подходом, противоречащим сразу нескольким положениям Конституции и законов России, никаких шансов на будущее у языков народов России просто быть не может.

Амиль Саркаров

Метки: государственный языкПутинродные языкиРоссияТишковЮНЕСКО

• Следующая публикация Кадыров вошел в десятку политиков России
• Предыдущая публикация Госдума ускоренно реализует социально-демографические инициативы Путина

Добавить комментарий

Подписывайтесь на РИА Дербент в соцсетях: