ВЕКТОРЫ РАЗВИТИЯ ДАГЕСТАНА: мнения экспертов клуба

Опубликовано 01.02.2022 18:03

На вопросы отвечают эксперты:

Сергей Владимирович Дохолян — д.э.н., профессор, главный научный сотрудник Института социально-экономических исследований ДФИЦ РАН, Председатель Кавказского политико-экономического клуба «Развитие регионов: Стратегия – 2050».

Андрей Львович Меламедов – заведующий отделом экономики республиканского художественно-публицистического журнала «Дагестан», экономический обозреватель еженедельника «Новое дело».

Михаил Михайлович Чернышов — к.э.н., ведущий научный сотрудник, заведующий Лабораторией проблем пространственного развития Института проблем рынка РАН.

1. Дагестан по-разному развивался в советский и современный период: в 70-80-х годах активно строились заводы, ГЭС, городская инфраструктура, в 90-е приватизация оставила от многих предприятий только землю под жилищную застройку, в 2000-е формировался новый портрет республики с торговыми центрами, ресторанами, жилыми комплексами. Какой период был самым благоприятным для развития?

Дохолян С.В.: Если рассматривать экономику Дагестан с позиции развития, то оно было в дороссийский период – советское время. Советский Дагестан 70-80 годов – это индустриально-аграрный регион, в 90-е годы российский Дагестан стал трансформироваться в аграрно-индустриальный, а современный Дагестан – это торгово-развлекательный регион. До недавнего времени в республике доминировала еще одна отрасль экономики – строительная, о которой можно говорить в большей степени негативно, чем позитивно.

Построенные с нарушениями градостроительных и строительных норм и правил (и/или без соответствующего разрешения) в основном за последние два десятилетия более 450 многоквартирных домов в Махачкале, отнюдь не «украшают» облик столицы республики и этот результат вряд ли можно отнести в категорию «достижений». Более того, возникло масса вопросов к органам управления и правоохранительной системе: как это могло произойти?

В советский период к Дагестану было вполне доброжелательное отношение со стороны руководства СССР: строились как заводы и фабрики, так и детские сады, школы, больницы. Регион можно было назвать «динамично сбалансировано развивающимся».

В 90-е годы ситуация резкого изменилась и, по меткому определению в народе: «перестройка» конца 80-х плавно перетекла в «перестрелку» 90-х. Затем началась деградация экономики региона. Ряд экспертов называют этот период «криминальной революцией России» и с ними трудно не согласится. В экономике региона произошли серьезные необратимые структурные изменения: в значительной мере была уничтожена промышленность, в структуре валового регионального продукта (ВРП) стала набирать обороты торговля и строительство.

Сегодня экономика Дагестана явно стагнирует: наблюдается застой производства, спроса и предложения. Перспектив к улучшению ситуации не просматривается.

Меламедов А.Л.: В советское время в республике работало много заводов, но, следует признать, что очень многие из них выпускали продукцию чрезвычайно низкого качества, востребованную лишь благодаря существованию «железного занавеса». «Смерть» таких предприятий (Приборостроительный завод, завод радиотоваров и т.д.) — вполне естественный процесс.

Но были и такие предприятия, которые пошли «под нож» вопреки элементарной логике (завод «Дагэлектромаш», завод Сепараторов и т.д.). Они выпускали достаточно конкурентоспособную продукцию и легко могли вписаться в современный рынок. Не вписались, превратившись в рынки и территории городской застройки.

Если бы перестройка случилась лет на десять позже (к этому времени планировалось вынести все крупные предприятия Махачкалы за городскую черту) такого бы не случилось, и история республики развивалась совсем по другому сценарию. Получается, что промышленный сектор во много пострадал из-за элементарной нехватки земли под застройку. Остальные причины — низкая коррупционная отдача промышленных предприятий, изменение вектора развития (ставка на строительство торговых центров, ресторанов, кафе и т.д.) являются вторичными.

Чернышов М.М.:В 2021 году широко праздновали 100-летие советского этапа дагестанской государственности. К сожалению, в выступлениях руководства Дагестана мы не услышали глубокого анализа динамики экономики республики за этот период, даже не была проведена «работа над ошибками» последнего десятилетия (мы вновь и вновь не осваиваем выделенные деньги, наступаем на одни и те же грабли в сфере госуправления, оказываемся не способны сформировать общепринятый план развития на ближайшее будущее).

Для того, чтобы говорить о динамике развития, начнем с вопроса: какую дату можно считать «точкой отчета» развития республики в ее современных границах? ДАССР была провозглашена в 1921 году, но лишь в 21-24 году в нее вошли северные территории — Хасав-Юртовский и Кизлярский округа и Ачикулакский район (ныне часть Нефтекумского района Ставрополья). Все остальные регионы будущего СКФО, Краснодарского края и Ростовской области с 1924 по 1937 год составили Северо-Кавказский край, в него с 1931 по 1936 года входила и ДАССР. В 1938 году пять районов Северного Дагестана были переданы в состав Орджоникидзевского (Ставропольского) края. В 1957 году территория бывшего Кизлярского округа была разделена между Дагестаном, Чечней и Ставропольем, в состав Чечено-Ингушской АССР вернулись все районы, присоединенные к ДАССР. То есть в то время, как СССР запустило первый в мире искусственный спутник Земли, карта ДАССР обрела современные очертания и новую логику развития.

В период 60-70-х годов мы наблюдали пиковый период в формировании реального сектора экономики республики (темпы роста промышленного производства были выше, чем в среднем по РФССР), а после землетрясения 1970 года существенно улучшилось состояние жилищного сектора. С большим трудом удалось отстоять курортный статус республики, не допустить критического загрязнения каспийской акватории отходами нефтедобычи и вредных производств. Люди жили не очень богато, но достаточно благополучно. И, главное, дагестанцы позитивно воспринимались в других регионах страны. Расул Гамзатов, ансамбль «Лезгинка», хороший коньяк, ковры, кубачинское серебро стали брендами республики.

Бытует миф, что в советское время ДАССР являлся регионом-донором. Это следствие однобокого взгляда на проблему. Мы в свое время проводили исследования, показавшее, что значительная часть финансирования социальной сферы шла по линии союзных министерств и ведомств, мимо республиканского бюджета. Поэтому, союзный (федеральный) центр всегда субсидировал республику. Проблема была в направленности и эффективности освоения.

С середины 80-х дагестанская экономика вошла в фазу спада, общегосударственные негативные тенденции в сочетании с непродуманной антиалкогольной кампанией начали разрушительные процессы. Уже в 90-е, шоковая терапия и криминал в сочетании с транспортной блокадой и ваучерной приватизацией уничтожили большую часть промышленного потенциала. Удалось сохранить лишь ГЭС и несколько крупных предприятий. Заводы превращались в рынки, инженеры осваивали профессию продавца, пенсионеры и бюджетники учились выживать в нищете. На этом фоне складывалась другая экономика, основанная на банковских махинациях, воровстве бюджетных и пенсионных денег, рэкете и коррупции. Украденные деньги тратились на «красивую жизнь», предметы роскоши, особняки, дорогие автомобили, рестораны. Спрос рождает предложение. И экономика подстраивалась под новый вектор развития. Дагестан-труженик превращался в регион-иждивенец, «гипертрофированный желудок с маленькими ножками и ручками». Когда дома дагестанских нуворишей стали «полной чашей», счета в зарубежных банках обеспечили их правнукам безбедную старость, они понемногу начинают вкладывать «криминальные деньги» в банкетные залы, магазины, торговые центры, строительство домов, и даже иногда в производство.

Эта система стала разрушаться в период правления Рамазана Абдулатипова, когда был арестован Саид Амиров, а многие другие «старые кланы» были отодвинуты от «бюджетной кормушки». Денежные потоки были переориентированы в «другие карманы», но деньги, в основном, уже выводились из экономики региона. Окончательно «старые кланы» перестали активно инвестировать уже при Владимире Васильеве, когда были арестованы Абдусамад Гамидов и многие представители команды прежнего руководства.

Старая система «полукриминального управления» оказалась разрушена, новая не выстроена. Варяги и практиканты не строили дома и не затевали «бизнес» в чужом регионе. У них не было денег на детскую академию «Анжи», но сотни миллионов рублей щедро выделялись из бюджета на проекты ледовых дворцов, дотацию авиарейсов в Казань и Адлер. Ежегодно десятки миллиардов рублей, выделяемые республике из федерального бюджета, возвращались назад как неосвоенные. В результате больницы, школы, детские сады становились долгостроем, снижались доходы населения, бюджеты недобирали налоги, а дагестанский бизнес все чаще «мигрировал» в другие регионы.

Сегодня мы вновь видим те же проблемы: неисполнение нацпроектов, плохое снабжение водой, газом, электроэнергией, плохие дороги, неработающая канализация, неубранный мусор. Власть уже второй десяток лет бурно рапортует об успехах, а жизнь лучше не становится. Парадоксально, но факт.

2. Как развивалась республика в последние два десятилетия? Когда шло ускорение, замедление или стагнация?

Дохолян С.В.: В нулевые годы ситуация относительно стабилизировалась и наблюдался даже незначительный рост экономики Дагестана, который в целом не имел существенного значения из-за трансформации структуры экономики, отхода от экономики «производства товаров» к «экономике услуг». Стали увеличивать «вливания» финансов в регион из федерального бюджета, как через республиканский бюджет, так и через разного рода федеральные целевые программы, что не стимулировало «саморазвитие» региона. Выработались устойчивые «иждивенческие» тенденции.

Попытки в 10-е годы изменить политическую ситуацию (приход к власти варягов москвичей-тверичей Абдулатипова Р.Г., Васильева В.А., татарстанцев-мордовцев Здунова А.А.) не повлияли положительно на экономику региона, даже наоборот усилили процессы деградации, создав «турбулентность», когда чиновнику лучше «замереть в восхищенном одобрении», но ничего не делать на практике. Значительные дополнительные финансовые вливания в бюджет Дагеста на еще больше усложнили экономическую ситуацию – пошёл процесс возврата «не осваиваемых» бюджетных средств в Москву по 10 млрд. руб. в год! У «варягов» отсутствовал «стратегический» интерес развивать экономику Дагестана. Скорее было желание как можно быстрее покинуть регион с продолжением своего «карьерного» роста где-то в другом месте.

Пандемия, безусловно, создала новые проблемы и в значительной степени еще больше обострила имеющиеся проблемы в управлении республикой.

Меламедов А.В.: За два последних десятилетия доля промышленного сектора в ВРП сократилась почти в два раза. На этом фоне говорить о развитии достаточно смешно. Речь, скорее, идет о стагнации.

Такая же ситуация достаточно долго наблюдалась и в республиканском агропроме. Правда, следует признать, что в последние годы этот сектор потихоньку выходит из затянувшегося кризиса — возрождается рисовая отрасль, виноградарство и виноделие, овощеводство закрытого грунта и т.д. Сознательно не написал об успехах в животноводстве, которыми хвалятся наши чиновники. Если в ближайшие годы не решатся проблемы отгонных пастбищ на Севере Дагестана, а селекционная работа окажется проваленной (республике срочно нужна порода более крупных овец, способных при этом выдержать перегон) все эти успехи очень скоро сойдут на нет.

Чернышов М.М.: Самая лучшая экономическая динамика наблюдалась в 2008-2009 годах. В стране был кризис, вызванный санкциями против России из-за поддержки Южной Осетии. Пострадали многие промышленные регионы, была «раскупорена нефтяная кубышка» — фонд благосостояния, пролился «денежный дождь». Наша республика, которая уже давно перестала считаться индустриальной, практически не пострадала от санкций, но получила значительный «кусок пирога» из федерального бюджета. 2010 год выглядел уже не столь успешным, но уже в следующие два года ситуация заметно улучшилась. В 2013-2014 года еще наблюдался небольшой рост, но затем последовали три года спада в экономике. С 2018 года и по настоящее время экономика республики стагнирует, валовой продукт на душу населения (региона к среднему по стране) снизился до уровня 2010 года (минус 8% от максимального значения в 2014 году). На мой взгляд, Дагестан последние четыре года переживает системный кризис, усугубленный связанными с пандемией ограничениями.

3. Какие экономические факторы являются главными для развития республики: земля, море, полезные ископаемые?

Дохолян С.В.: У Дагестана, безусловно, есть определенный экономический потенциал, но надо понимать, что «пирожки на деревьях не растут». Потенциал надо уметь реализовывать! А вот в этом есть серьезные проблемы. Всем хочется «побед», и пусть они будут небольшими, но почаще (увы, но руководители регионов находятся под прессом почаще «пиарится». Возьмем тот же медиарейтинг российских губернаторов. IndEx – показатель, рассчитанный информационно-аналитической системой «Интегрум», оценивающий заметность объекта[губернатора] в медиапространстве). И речь конечно идет об эффективности управления республикой и ее экономикой. На протяжении многих лет мы видим, что природно-ресурсный потенциал республики остается не востребованным. Поэтому можно долго говорить о том, что регион мог бы совершенно по иному строить свою экономику на основе использовании своих ресурсов и быть самодостаточным, но все это так и остается на уровне разговоров. Надо только отметить, что ещё требуется и объективная оценка этих возможностей. Слишком много «сказок» и «легенд» о том, как могла бы процветать республика (особенно это любимая тема для разного рода националистов и сепаратистов), а экономика не терпит не реальных вещей. Законы экономики также объективны, как и законы природы.

Меламедов А.В.: Важны все эти три фактора. Но, говоря о земле, надо иметь в виду, что в полную меру она сможет работать лишь в случае принятия Закона о земле, отсутствие которого породило массу проблем в сфере агропрома (самый наглядный пример — хищническое уничтожение Кизлярских пастбищ и Черных земель). Но, по большому счету, главное наше богатство – пассионарность дагестанцев, их активность и предприимчивость.

Чернышов М.М.: Более 20 лет назад мы проводили исследования экономических факторов развития Дагестана. После этого я написал несколько статей об экономических мифах, неоднократно выступал с докладами на конференциях. В республике есть полезные ископаемые, но обеспечить свое благосостояние за счет их эксплуатации мы не можем. Нефти слишком мало – переработка её добычи в разы меньше потребления региона. Газ есть в достаточном количестве, чтобы удовлетворить наши нужды на ближайшее столетие, но Газпрому выгоднее поставлять нам газ из Сибири и продавать по высоким ценам (дороже, чем в Москве и Санкт-Петербурге, на 14% дороже, чем в Калмыкии, на 26% чем в Астраханской области). Электроэнергии мы производим значительно меньше, чем потребляем (примерно половинуот требуемого), а существующие сети не позволяют развивать энергоемкие производства. Каспийское море для круизного туризма слишком штормовое, для пляжного сезона благоприятны лишь два месяца в году, рыбы для промышленного лова недостаточно. Единственный реальный ресурс развития республики – люди. Мы предлагали отказаться от мегапроектов, вкладывать в образование, создание благоприятной для бизнеса среды. К сожалению, эти возможности не были услышаны.

4. Какие отрасли можно назвать приоритетными для Дагестана: транспорт, туризм, сельское хозяйство и т.п.?

Дохолян С.В.: Проблема в том, что за последние десятилетия в республике сформировалась «клановая экономика», которая исключает какие-либо возможности со стороны власти в выборе модели экономического развития Дагестана! Все можно делать только и исключительно на бумаге (как например, Стратегия социально-экономического развития Республики Дагестан на долгосрочный период – 2020, 2025, 2035, 2030 годы).

«Клановая экономика» не способствует экономическому росту и, более того, оказывает «тормозящее воздействие» на социально-экономического развитие республики. И это неудивительно, поскольку «клановая экономика» базируется на принципах совершено несовместимых с принципами, на которых строиться «рыночная» экономика.

Сегодня можно говорить о том, что «клановая экономика» укрепилась за счет усиления своего политического «базиса». Это экономика закрытого типа, несовместимая с добросовестной конкуренцией, не терпящая экономических «игроков» со «стороны», экономика, которая «вариться в собственном соку» и поэтому, не имеющая перспектив в своем развитии.

«Клановая экономика» в значительной степени ориентирована на «использование» средств поступающих из федерального бюджета, а не на развитие реального сектора экономики.

Поэтому обсуждать, что именно развивать «транспорт, туризм, сельское хозяйство и т.п.» в общем-то, бессмысленно!

Практика показывает, что транспортный коридор «Север-Юг» превратился в легенду, его потенциал давно исчерпан, и он является объектом обсуждения скорее для историков, а не экономистов.

АПК и сельское хозяйство Дагестана это скорее «черная дыра», в которую ежегодно уходят огромные финансовые ресурсы без существенной отдачи (те же теплицы, о которых так много говорят как о прорывном направлении, в значительной степени «поднялись», за счет того, что либо не платили, либо незначительно платили за газ и электроэнергию!).

Труд в сельском хозяйстве низкопроизводительный, поэтому его продукция не конкурентоспособна по отношению к аналогичной продукции, привозимой из других стран. Переработка сельхозпродукции незначительная. Отдельного разговора требует статистика в сельском хозяйстве (по прежнему не ясно, сколько баранов «проживает» в Дагестане. Тема конечно уже «засаленная», но ответа так и нет).

А пока можно отметить, что не наблюдается никаких позитивных трендов экономического развития, и даже туристический «бум» имеет в определенной мере «локальный» характер и пока не имеет стратегической направленности.

Дагестанская экономика в перспективе по-прежнему будет деградировать, что не добавляет оптимизма на будущее республики.

Меламедов А.В.:На мой взгляд, агропром, туризм, ресторанный бизнес, строительная отрасль (в разные периоды отрасли, представленные в этом списке, могут меняться местами).

Чернышов М.М.: В начале 2000-х много говорили о транспортном коридоре «Север-Юг», вкладывали в развитие морского порта. Время показало, что это направление было тупиковым. Туризм – это хорошо, но чтобы он стал значимой отраслью нам нужно принимать около 6 миллионов человек в год. Это много. К сожалению, у нас нет инфраструктуры для нормальной жизни двое меньшего числа дагестанцев. От туристов «кормятся» в республике несколько десятков тысяч человек, а наплыв отдыхающих приводит к росту цен на продукты питания и услуги для остального населения республики. Сельское хозяйство – важная отрасль, но в ней занято слишком много людей – имеющихся в регионе пахотных земель и пастбищ недостаточно, чтобы эти люди могли достойно зарабатывать. Сельхозпроизводство, торговля и туризм в Дагестане почти не приносят денег в бюджет. Поиск приоритетов привел нас к выводу, что ни одно направление не может вывести республику «к светлому будущему». Нужен успех десятков тысяч проектов в самых различных областях. А для этого следует снять барьеры, мешающие реализации предпринимательской инициативы, помогать инфраструктурой, доступными кредитами, подготовкой персонала.

5. По мере развития экономики уменьшается или усиливается зависимость граждан и бизнеса от органов власти?

Дохолян С.В.: Зависимость граждан и бизнеса от органов власти была, есть и будет. Ключевой вопрос – это вопрос доверия между населением, бизнесом и властью, который определяет, насколько будет эффективно развиваться как страна, так и её регионы! К сожалению, интересы чиновников во власти порою совершенно не совпадают с интересами народа и бизнеса. Это приводит к «холодной войне» – когда народ живет сам по себе, стараясь приспособится к меняющимся условиям жизни, не имея возможности их изменить (а это ведет неизбежно к росту недовольства властью), а бизнес не стремиться к развитию, сохраняя «завоеванные позиции». Это все крайне негативно влияет на общее состояние экономики страны, которая впадает в стагнацию, и при этом все меньше надежд к переходу к устойчивому развитию.

Меламедов А.В.:В нормальных экономиках развитие бизнеса превращает его в самостоятельного игрока и снижает до минимума его зависимость от органов власти. При нашей же вертикали говорить об объективных процессах смешно. Можно лишь предположить, что власть и в дальнейшем будет тормозить развитие малого бизнеса, исходя из опасности превращения его в самостоятельного игрока, независимого от власти.

Чернышов М.М.: Мы проводили структурный анализ поддержки государством разных групп населения в период пандемии. В выигрыше оказались самые бедные и очень богатые. Средний класс, а также группы населения близкие к нему, больше потеряли, чем приобрели. Парадоксально, но в существующей системе государственного управления власти не очень заинтересованы в том, чтобы формировалась значительная группа «среднего класса» — эти люди слишком активны, стремятся участвовать в управлении своим населенным пунктом, даже следят за эффективностью работы госорганов. Сейчас можно видеть по телевидению выступления казахстанских чиновников, которые сокрушаются тому факту, что самые активные протесты против двукратного увеличения цен на газ были среди обеспеченных граждан, тех, кто имеет зарплаты в 2 раза выше средних по стране. Хотя в этом факте видна четкая логика: бедным автомобили не так доступны, а для богатых повышение не заметно. Исследуя эту тему, мы выявили темы, которые могут консолидировать все группы общества: здоровая экология среды обитания, развитие дорожной инфраструктуры, развитие информационной среды, участие в событиях культуры и искусства. Государство при формировании целей развития выдвигает несколько иные приоритеты. На деле, независимый от государства гражданин в итоге изменит систему взаимоотношений власти и общества.

В «Манифесте Коммунистической партии» Маркс и Энгельс называли пролетариат могильщиком капитализма, сегодня это место «у лопаты» занял самодостаточный и экономически независимый от государства человек.

Источник

Автор: Иносми