Куда приводят мечты о культурном Дагестане

Опубликовано 14.03.2017 14:59

«Культурный бум» в республике сопровождается шлейфом скандалов.

Последние годы Дагестан переживает «культурный бум» – так можно охарактеризовать строительство масштабных культурных объектов. Но здесь не обходится без скандалов.

Открытие культурно-исторического комплекса «Ахульго» вызвало возмущение историков и общественных деятелей. Создание нового пространства под Дагестанский государственный объединенный исторический и архитектурный музей им. А. Тахо-Годи превратилось в долгострой, на завершение которого постоянно не хватало денег, а стройка сопровождалась чередой не самых приятных для министерства культуры событий.

Власти так увлеклись просвещением населения, что готовы были пожертвовать частью махачкалинского парка ради исторического центра «Россия – моя история», – но тут взбунтовались горожане. Впрочем, правительство республики не хочет отказаться от этой идеи и нашло под музей новое место. Хотя по опыту предыдущих подобных проектов у историков возникает вопрос: стоит ли вообще затевать эту большую стройку?

Ученый секретарь объединенного исторического и архитектурного музея им. А. Тахо-Годи Зураб Гаджиев рассказал КАВПОЛИТу о самом большом музее Дагестана, проблемах его работников и причинах, по которым строительство музеев превратилось в бизнес.

– Какие проблемы сегодня самые наболевшие для исторического музея?

– Структура исторического музея им. А. Тахо-Годи объединяет более 350 сотрудников 38 филиалов в самых разных районах республики. Проблемы у музея начались четыре года назад, когда музей переехал в бывшее здание министерства сельского хозяйства. Переезд был осуществлен по устному велению главы республики в самых ускоренных темпах. То есть все экспонаты собрали, покидали в грузовики и перевезли еще в действующее министерство сельского хозяйства.

Для работников Минсельхоза не подготовили еще помещение, и сотрудники музея просидели во дворе этого здания лето и осень 2013 года – люди просто приходили и сидели у фонтана все это время. А зимой находились в неотапливаемых помещениях.

Многие экспонаты, которым необходим определенный температурный режим, испортились, в том числе и старинные чучела животных. К примеру, знаменитое чучело огромной белуги, которую выловили еще в 1928 году, то есть сейчас такие экземпляры уже не встречаются.

Необходимо отметить, что в музеях чаще всего работают люди с призванием, но, к сожалению, заработная плата не соответствует тому объему работы, который они выполняют. Зарплата ниже среднего.

А в прошлом году подъем заработной платы с 6 до 7 тысяч рублей вызвал кризис. Министерство потребовало от директора сократить кадры для экономии заработной платы, а он, в свою очередь, предложил уволить навязанного министерством заместителя. Естественно, в министерстве испугались за «своих людей», и в результате удалось избежать увольнений.

Открытие здания музея им. Тахо-Годи в Махачкале. Фото: РИА Дагестан

Однако, когда прежнего директора сдвинули с места, 26 человек попали под сокращение (от смотрителей до замдиректора), а также были назначены на руководящие должности «удобные люди». Хотя в районных музеях и так маленький штат работников, многие музеи, наоборот, недоукомплектованные. Под сокращения в филиалах попадают даже сторожа. А в районных музеях находятся раритетные вещи, которые могут украсть. Поэтому прежний директор защищал коллектив и сохранял его, даже вступая в конфликт с руководством.

– Почему реконструкция здания так затянулась?

– Насколько нам известно, рабочим хронически не оплачивали, перед ними были задолженности, да и проблемы с тендерами были, поэтому завершить стройку вовремя не получалось. Строители постоянно менялись, хотя у нас много ценных экспонатов.

Но всех проблем финансовых я не могу знать, однако, оценивая результат, могу сказать, что ремонтировали здание спустя рукава. В процессе ремонта мы видели, как устанавливали самые дешевые батареи, самые дешевые стеклопакеты и так далее. Через месяц это все начало отваливаться, сыпаться. Поэтому все то, что мы сейчас имеем, не соответствует тем сотням миллионов, которые были потрачены на музей.

Гипсокартонные перекрытия, щели и проводка и так далее, на мой взгляд, кричит, что там не все ладно. А также вызывает опасения с точки зрения безопасности. Я могу с любым человеком пойти и показать все эти недочеты, элементарно можно даже постучать по стенам – и сразу понятно, что это гипсокартон. Проводка тоже ненадежная – и в любой момент, если будет замыкание, это все может вспыхнуть вместе с экспонатами.

Коридор в здании музея им. Тахо-Годи (Махачкала). Фото: Минкультуры Дагестана

– Так что, получается, затевают «большую культурную стройку», а финансировать проекты и содержать штат работников не в состоянии?

– На мой взгляд, все эти дорогостоящие культурные объекты возводятся с целью реализации коммерческих интересов. То есть прикрываются ими. К примеру, в музее им. Тахо-Годи закупили оборудование (витрины) на 70 миллионов рублей, но, на мой взгляд, они не стоят и семи миллионов. Причем тендер был проведен сразу после увольнения директора, то есть через неделю. В итоге, к аукциону был допущен и выиграл, не сбросив ни одного рубля, один единственный претендент с уставным капиталом 10 000 рублей..

Витрина в махачкалинском музее им. Тахо-Годи. Фото: РИА Дагестан

Ни один подобный проект в Дагестане так и не был доведен до ума. К осуществлению проектов вместо специалистов привлекают случайных людей, которые не имеют понятия, что и как делать. Более того, у нас в удручающем положении десятилетиями находятся музеи в районах республики, многие из которых не укомплектованы, средства выделяются только на зарплаты, а работники подпадают под сокращения.

Сокращают и режут по живому ради смутной идеи, которая толком непонятна для самих «заказчиков» этих идей. Действуют исходя из лозунга «Цель – ничто, движение – все!» Происходит оборот бумаг, средств, людей, но без конкретной цели, что будет дальше, никого не волнует.

Поэтому я считаю, что прежде чем возводить новые музеи, необходимо довести до ума уже имеющиеся, в частности, музей им. Тахо-Годи и его филиалы.

– Вы были свидетелем фактически создания нового пространства для музея имени Тахо-Годи. Как вы думаете, будут осуществлять проект исторического выставочного центра «Россия – моя история»?

– Что касается музея «Россия-моя история», поскольку это федеральный проект, то, возможно, для него найдутся средства, но что касается сроков, то в сроки у нас никогда не укладываются. Однако необходимо помнить, что музей – это не только стены, столбы и прочее, это прежде всего оборудование и экспонаты. Если это мультимедийные экспонаты, то для того, чтобы наладить их работу, тоже нужно время. Ну, конечно, тут ситуация проще, поскольку не требуется специальное освещение и температурный режим. Но вероятно, что процесс подготовки будет схож с тем, что был в музее им. Тахо-Годи.

Глава Дагестана Рамазан Абдулатипов на открытии музея им. Тахо-Годи в Махачкале. Фото: РИА Дагестан

– Как вы относитесь к тому, что вскоре в махачкалинском парке имени Ленинского комсомола появится новый музей поэзии имени Расула Гамзатова, а в Дербенте прямо на территории исторического комплекса «Нарын-Кала» возводится «домик Путина»?

– Ну во-первых, с увековечением памяти Гамзатова проблем в республике нет – у нас на проспекте его имени уже есть “Театр поэзии” его имени с его же стоячей скульптурой, буквально в 200 метрах от его же сидячего изваяния перед библиотекой имени его отца. Кроме того в структуре ДГОМ есть его дом-музей в селе Цада (Хунзахский район) и литературный музей в его мемориальном кабинете в “Союзе писателей”, что еще такого необычного собираются показывать в музее в парке и где возьмут экспонаты я не представляю.

Еще больше вопросов вызывает принадлежность самой земли под этот “журавлиный небоскрёб” на территории пивзавода посреди парка, ибо на публичной кадастровой карте такого участка нет. Возможно здесь какая-то собака и зарыта, а музей Гамзатова представляется просто ширмой.

Что касается домика Путина, то, скорее всего, данный объект будут посещать чиновники. И он предназначен для каких-то официальных мероприятий. Однако я считаю варварством возводить подобный объект на месте, где должны производиться археологические раскопки.

Цитадель Нарын-Кала в Дербенте. Фото: культура.рф

– Вернемся к историческому музею имени Тахо-Годи. На сегодняшний день для экспонатов созданы все необходимые условия?

– Конечно, нет. Еще в период подготовки к открытию музея, в конце лета – начале осени, работы проводились в спешке с нарушением всех возможных норм. Поэтому прежний директор обращался с официальным письмом к министру культуры, где разъяснял, что подготовиться к открытию в такие короткие сроки практически невозможно и даже чревато нарушением более 50 пунктов музейной инструкции.

То есть была угроза и для экспонатов, и для посетителей, поскольку не были даже созданы условия противопожарной безопасности. И пока все эти технические моменты не разрешены, а ремонтные работы не завершены, открывать музей нельзя. Но музей собирались открыть 1 сентября, то есть давался месяц на подготовку, что было нереально в данных условиях.

Экспонаты музея им Тахо-Годи в Махачкале. Фото: pavilionmag.ru

После обращения директора музея к министру культуры его сняли с должности с официальной формулировкой «без виновных действий (бездействий)». Всех работников заставили под страхом увольнения готовиться к открытию. И в результате в этой суматохе строители, проводившие ремонт, повредили несколько картин, относящихся к эпохе Имама Шамиля. Там были сильные разрывы холста и царапины.

– Почему так спешили с открытием?

– Причина такой спешки заключалась в желании властей перед выборами создать иллюзию работы, провести помпезную акцию. В сроки, конечно, не уложились, многое доделывали после открытия, впопыхах. Была огласка этой ситуации в СМИ и в социальных сетях.

И смена руководителя музея Тамерлана Гаджиева связана именно с этим ремонтом. Дело в том, что руководство музея не имело отношения к ремонтно-строительным работам и средствам на оборудование, а принять результаты работ пытались заставить руководителя музея. Но бывший руководитель Тамерлан Гаджиев не хотел подписывать эти документы, так как вся ответственность за израсходованные средства ложится на того, кто подпишет. И тогда к нему уже придут сотрудники правоохранительных органов и будут требовать отчет, как это случилось с бывшим директором «Театра поэзии» в 2015 году.

– Сейчас объединенный исторический музей открыт для посетителей. Вы довольны тем, что в итоге получилось?

– Конечно, нет. В музее имени Тахо-Годи для открытия использовали мою концепцию, однако позже, когда я ушел в отпуск, они ее «похоронили». В итоге, по-видимому, из-за отсутствия специалиста, экспонаты были расположены без учета хронологического порядка и даже без учета логики, произошло смешение эпох. К примеру, рядом с эпохой Тамерлана может находиться лук китайской династии Цинь. И сейчас практически все расположено в таком же хаотичном порядке.

Также еще в 2013 году дали поручение организовать мемориальный кабинет, посвященный Даниялову. Формируя эту концепцию, я учитывал хронологические переходы от столетия к столетию. Каждый новый зал представлял из себя определенную эпоху. Кабинет Даниялова укладывался в упорядоченную концепцию с минимальным количеством экспонатов, однако сейчас туда вписали огромное количество унцукульских изделий, то есть бессмысленное нагромождение всего, не имеющего отношения к Даниялову.