Какие народы ущемил Васильев своей кадровой политикой?

В последние дни в социальных сетях и по WhatsApp на смартфонах распространяется анонимная информация под названием “Национальный состав Высшего политического и силового руководства Дагестана сегодня”, которая вызвала определённый негативный резонанс в обществе. И если подходить формально, то есть от чего. Особенно на фоне обсуждения состава правительства региона, обнародованного главой республики Владимиром Васильевым 9 ноября.

Дело в том, что в этой информации приведён список из 14 руководителей высших органов исполнительной и законодательной власти республики, а также территориальных органов федеральных министерств и ведомств правоохранительного блока (Глава РД Владимир Васильев, Председатель Народного собрания РД Хизри Шихсаидов, Председатель Правительства РД Артём Здунов, Руководитель Администрации Главы и Правительства РД Владимир Иванов, главный федеральный инспектор по РД Алексей Гасанов, первые заместители Председателя Правительства РД Анатолий Карибов и Гаджимагомед Гусейнов, первые заместители Руководителя АГП РД Валерий Горнак и Владимир Деревянко, Председатель Верховного суда РД Сергей Суворов, Прокурор РД Денис Попов, начальник Следственного управления СКР по РД Сергей Дубровин, начальник УФСБ по РД Олег Усов, министр внутренних дел РД Абдурашид Магомедов), который производит впечатление на неосведомлённого человека количественным доминированием представителей русского народа (10 человек) и отсутствием в нём представителей 10 коренных народов республики.

Это конечно перекос в национальном (этническом) представительстве среди руководящих кадров, на который можно было бы не обращать внимание, если бы общество восприняло в полной мере провозглашённый Васильевым принцип отказа от этнического фактора в пользу приоритета профессиональных и моральных качеств кандидатов на государственные должности.

Однако при более пристальном взгляде на список должностей, его полноты, а также размышлениях на тему их весомости, несложно прийти к выводу об относительности такого рода подсчётов, хотя и почва для некоторых обид остаётся. Например, возникает вопрос о корректности включения в список первых заместителей председателя правительства Дагестана и Администрации Главы и Правительства РД и не включении в него первых заместителей руководителей правоохранительных органов. Неясно также, почему в список не включён председатель Счётной палаты РД Билал Джахбаров, который по статусу и влиятельности не уступает многим из перечисленных в списке лиц.

Кроме того, некоторые министры, например финансов, значительно влиятельней и имеют больше возможностей, чем Первый заместитель Председателя Правительства РД Анатолий Карибов. По численности работников влиятельней Карибова и министр труда и социального развития РД Зумруд Мугутдинова. Поэтому, если дополнить список членами правительства и руководителями некоторых других республиканских органов власти, то получится совсем другой расклад национально-этнического представительства в составе руководящего слоя общества.

Что касается территориальных органов федеральных министерств и ведомств, то, например, большие людские и финансовые ресурсы в ведении руководителей отделения Пенсионного фонда РФ по РД Магомеда Исаева и Управления федерального казначейства по РД Сайгидгусейна Магомедова. Немалые возможности влияния есть у руководителя Роспотребнадзора по РД Элеоноры Омариевой и у других. И в случае дополнения списка этими руководителями оно также приведёт к его изменению в национально-этническом разрезе.

Таким образом список анонимных авторов составлен неполный и без чётких критериев включения в него должностей и персоналий. Если, например, исходить из проходящих через орган власти финансовые потоки, то получится другой список. При правлении экс-главы РД Рамазана Абдулатипова 80% бюджетных потоков (около 80 млрд рублей) проходило через министерства, которые возглавляли его соплеменники. Но выиграл ли от этого народ – большой вопрос.

Если же во главу угла поставить критерий влиятельности министерства или ведомства на федеральном уровне, то скорее всего на первый план выйдет ФСБ. Тогда как в 90-е годы более влиятельно выглядело МВД РФ. При суммировании разных преимуществ министров, иногда одна должность по степени влиятельности и объёмам ресурсов превышает возможности нескольких других министров.

Но это не значит, что вопрос о национально-этническом представительстве среди руководителей органов власти и крупных предприятий и компаний не имеет смысла. Во-1-х, какая-то часть соплеменников руководителя получает кое-какие преференции в виде протекции на должности или финансовой и материальной помощи, что порождает их заинтересованность в своём члене правительства.

Во-2-х, представленность народов поддерживает некий баланс сил внутри системы власти и взаимный контроль различных органов управления, способствующих более справедливым решениям по вопросам, например, принадлежности земель и экономической помощи поселениям.

В-3-х, представленность в высшем правящем слое своего соплеменника имеет морально-политическое значение для значительной части любого народа, хотя на практике многие чиновники и не думают о каких-либо общественных или этнических интересах. Тем не менее, в условиях несовершенных политической и правовой систем, этническая солидарность и взаимная поддержка служит дополнительным страховочным каналом отстаивания людьми своих прав.

В этом контексте часть политической и экономической элиты республики, потерявшая должности по разным причинам, и её клиентела (от лат. cliens – послушный – форма социальной (персональной или коллективной) зависимости от патрона, порождаемая неравномерным распределением ресурсов власти и отличающейся приоритетом личной лояльности к “шефу” над всеми остальными видами социальных связей) понесли и продолжают нести определённые политические и экономические потери. В правоохранительной сфере дагестанцы ещё недавно руководили Прокуратурой и Верховным судом РД. А в республиканских органах власти 7 ключевых должностей перешло к “варягам”.

И это конечно чувствительно для отставленных руководителей и клиентелы, которых раздражает их нынешнее пониженное статусное положение. Именно они оказались ущемлёнными кадровой политикой Владимира Васильева частью народов Дагестана. И их недовольство является источником нарастающего числа критических в отношении руководителей-“варягов” статей, реплик и постов в интернете.

Однако во многом дагестанские политики сами виноваты в том, что фактически в Дагестане введено внешнее управление, которое привело уже к некоторым положительным последствиям в виде улучшившейся финансовой дисциплины чиновников и снижении коррупционного давления на бизнес и население.

Вместе с тем, различия в культуре мышления и поведении тоже выступают раздражающим фактором для многих дагестанцев, которые ежедневно по телевидению и интернету получают большие порции поучений и демонстрацию образцов поведения от во многом чуждых им начальников. Поэтому не стоит привлекать новых “варягов” не дагестанского происхождения. Для оперативного управления и контроля над министерствами и ведомствами, а также над муниципальными органами вполне хватит тех “варягов”, кто уже работает в органах власти Дагестана.

На случай же форс-мажорных обстоятельств, к примеру, в виде нарушений законов представителями дагестанских народов, “варяги” всегда могут привлечь правоохранительные органы.

В итоге можно сказать, что, с одной стороны, нельзя игнорировать принцип национального (этнического) представительства в руководстве органами власти, а с другой – не стоит драматизировать и нагнетать напряжение из-за “варягов”. Лучше пытаться использовать новые возможности и повышать свой профессиональный уровень.

 

Эдуард Уразаев

• Следующая публикация В Дагестане борцовским приемом судебному приставу сломали руку
• Предыдущая публикация В Лос-Анджелес уезжать не решение – Васильев о привлеченных к ответственности чиновниках

Добавить комментарий

Подписывайтесь на РИА Дербент в соцсетях: