Хаджи-Давуд и Хаджи-Мурат: сходство и различие судеб в оживающей истории

Интерес к известным историческим личностям в Дагестане последние годы заметно растет. Особенно активен интерес к тем личностям, которые при всей своей известности оказались затеряны за пределами Стран гор. Так, недавно Дагестан был взбудоражен историей вокруг останков Хаджи-Мурата, когда группа активистов тайно раскопала и переправила из Кахского района Азербайджанской Республики в Дагестан обезглавленный скелет, который они посчитали принадлежащим одной из ярких личностей периода Кавказской войны XIX века – наибу имама Шамиля Хаджи-Мурату.

Известный дагестанский историк Патимат Тахнаева назвала эту акцию нелепой. В то же время стали известны результаты заключений, не подтверждающих также принадлежность Хаджи-Мурату черепа, хранящегося в Кунсткамере (Санкт-Петербург). Его возвращения в республику добивалась дагестанская сторона. После торжественной церемонии по перезахоронению в Хунзахе, тем не менее, встал вопрос о необходимости принести извинения азербайджанской стороне.

На днях вышел материал, посвященный деятельности поисковой группы в Турции, изучавшей последние годы жизни Хаджи-Давуда Мюшкюрского – руководителя народно-освободительного движения народов Восточного Кавказа против персидско-кызылбашских захватчиков в первой трети XVIII века, впоследствии хана Ширвана, и обнаружившей место его захоронения. С редакцией РИА «Дербент» своими впечатлениями поделился Гусен Шахпазов (на фото в центре) – участник поисковой группы, являющийся также председателем исполкома Федеральной лезгинской национально-культурной автономии (ФЛНКА).

Из этого интервью вы узнаете, как воспринимается в настоящее время фигура Хаджи-Давуда, как ситуация с его захоронением в Турции перекликается с последними событиями вокруг останков Хаджи-Мурата. И как пласт исторической памяти о народном вожде изучается и фиксируется исследователями.

 

– Вопрос увековечивания памяти известных исторических личностей вызывает множество споров. Как и в скандальной ситуации с перемещением и захоронением якобы останков Хаджи-Мурата, идеи перезахоронить ширванского хана также звучали со стороны отдельных представителей общественности. Какие взгляды доминируют в настоящее время, после того как было найдено примерное место захоронения Хаджи-Давуда и членов его семьи. Стоит ли перевозить его останки, в каком месте их в таком случае следует перезахоронить?

– Этот вопрос слишком сложен, ведь подобное решение может принять только сам народ. Если будет достаточное количество людей, наших земляков, которые скажут, что нужно перевозить останки для захоронения, скажем, в Южном Дагестане – тогда это стоит делать. Лично я не считаю это первоочередной задачей. Если мы говорим о важности памятника Хаджи-Давуду в Южном Дагестане, то совсем не обязательно, чтобы это был памятник на его могиле.

К тому же, есть очень большое количество объективных сложностей, связанных с этим – ведь собственно конкретная могила лезгинского хана не найдена. Ведь, как мы рассказали в недавней публикации на сайте ФЛНКА, старое кладбище города Гелиболу, где погребен Хаджи-Давуд и члены его семьи, было  разрушено, а камни свезены на новое кладбище. Сейчас на этой территории сад, огороженный забором, и одна небольшая мечеть с мавзолеем. Я с трудом представляю, как, во-первых, можно перекопать всю эту территорию и, во-вторых, как установить принадлежность останков Хаджи-Давуду.

История с перезахоронением останков Хаджи-Мурата получилась, действительно, довольно скандальная и непонятная – не хотелось бы, чтобы память о Хаджи-Давуде также была омрачена какими-то неосторожными и непродуманными действиями.

Кстати, говоря о внимании к личности Хаджи-Давуда, – посмотрите, как много интереса к ситуации с Хаджи-Муратом, сколько споров, обсуждений, интервью и т.д. Между тем, это несопоставимые по своему масштабу личности: Хаджи-Мурат – это один из наибов имама Шамиля, а Хаджи-Давуд – предводитель одного из самых масштабных в истории всего Кавказа народно-освободительных движений, создатель и глава фактически независимого государства, признанный великими державами того периода: Российской и Османской империями (зафиксировано в Константинопольском договоре 1724 г. – РИА «Дербент), в вооруженной борьбе победивший силы Сефевидской империи.

Нам нужны увлеченные этой темой исследователи, мыслители, которые создадут произведения о Хаджи-Давуде – не только научные работы, но и эпичные художественные полотна, которые раскроют его личность и эту интереснейшую историческую эпоху, вызовут к ней живой интерес. Ведь если бы не было повести «Хаджи-Мурат» Льва Толстого, вряд ли эта личность была бы столь известна и почитаема. Не сомневаюсь, что Хаджи-Давуд Мюшкюрский и его дела достойны того, чтобы об этом был написан не один исторический роман и снят не один фильм.

Крайне важно также вернуть Хаджи-Давуда на страницы учебников истории Дагестана и может быть даже Азербайджана как выдающегося политического лидера, полководца, дипломата.

Памятник ему в первую очередь должен быть воздвигнут в наших сердцах, в наших умах, его жизнь должна послужить примером подрастающему поколению.

– В отношении многих исторических деятелей существуют противоречивые взгляды. Как обстоит дело с фигурой Хаджи-Давуда в современном измерении?

– На мой взгляд, в данный момент приходится говорить о совершенно разном восприятии личности Хаджи-Давуда внутри Дагестана. В лезгинской среде он традиционно воспринимается как один из самых выдающихся сынов народа, предводитель национально-освободительного движения. Хаджи-Давуд Мюшкюрский фактически является фигурой, на которой зиждется национальное самосознание лезгинского народа. Даже в периоды информационного голода, когда не было интернета, доступа к различным историческим источникам и т.д., Хаджи-Давуд жил в народной памяти как герой-освободитель, великий политический, военный и даже духовный лидер, создавший (или воссоздавший) единое лезгинское государство. И это несмотря на сложившееся в исторической литературе еще в Российской Империи и передавшееся по наследству советской историографической традиции восприятие Хаджи-Давуда как якобы некого «бунтовщика», чуть ли не «разбойника» и «грабителя».

Если же говорить в целом о республиканской общественности, в частности, исследователях истории и авторах научных трудов, то налицо отсутствие внимания к личности и деяниям Хаджи-Давуда Мюшкюрского, Али Султана Цахурского, теме национально-освободительной борьбы против Сефевидов в целом. Мне сложно сказать, чем это обусловлено, но я далек от мыслей о каком-то сознательном умалчивании, заговоре и пр. Возможно, представители творческой и научной интеллигенции дагестанских народов не ощущают своей сопричастности с этими событиями, они воспринимаются как что-то отдаленное и не затронувшее большую часть современного Дагестана. А между тем, это был во многом переломный исторический момент.

– Сейчас, спустя три века после событий того периода, как различаются взгляды на Хаджи-Давуда в Дагестане и Азербайджане?

– Как я уже отметил, в Дагестане в целом в разрезе исторической науки личность Хаджи-Давуда Мюшкюрского обойдена вниманием. Первым и, к сожалению, пока последним дагестанским исследователем, кто смог эту тенденцию преломить, стал Абдулаким Бутаев, кандидат исторических наук. Он автор наиболее полного и фактически пока единственного серьезного научного труда (монографии) об эпохе Хаджи-Давуда, его жизни, роли в истории Восточного Кавказа.

В свое время я имел честь побеседовать с Абдулакимом Бутаевым, и было опубликовано интервью с ним. Среди прочего он приводит пример статьи немецкого историка К.Сидорко о Хаджи-Давуде, написанной в конце 90-х гг., под названием «Борьба против еретиков-кызылбашей. Восстание Хаджи-Давуда».

Стоит сказать, что не так давно еще один исследователь Рамиз Алиев в марте этого года презентовал свой труд о Хаджи-Давуде Мюшкюрском. К сожалению, пока не было возможности с ним ознакомиться.

Выходит так, что фундаментальная фигура нашей истории даже иностранцам интересна больше, чем дагестанским ученым. Надеюсь, что ситуация изменится, и наши поиски в том числе побудят больший интерес к данной теме. Кстати, именно так во многом произошло в Турции – после наших поездок и поисков 2013 года уже в 2014 году появилась очень ценная статья историка Яшара Баша «Семья и жизнь в изгнании Хаджи Давуд Хана».

О том, как воспринимается фигура Хаджи-Давуда в исторической науке Азербайджана мне сказать сложно – я не знаю ни одной работы азербайджанских историков по этой теме. Допускаю, что эта тема является неудобной в межнациональном контексте, так как современный Азербайджан во многом ассоциирует себя в историко-культурном контексте как раз с сефевидами, кызылбашскими племенами – врагами Хаджи-Давуда – как некими историческими предками.

Тем не менее, именно перу лезгинского писателя и журналиста, живущего в Азербайджане, – Музаффара Меликмамедова – принадлежит первая отдельно изданная книга про национального героя, которая так и называется – «Хаджи Давуд». Издана она, правда, в Махачкале. В труде представлен авторский взгляд на эту историческую личность, при этом использованы в большом количестве архивные материалы, что делает книгу еще ценнее для исследователей и просто любителей истории.

– Какие дальнейшие шаги намечаются или предпринимаются вашей группой или еще кем-либо по изучению жизни и деятельности Хаджи-Давуда, особенно после его отсылки из Ширвана.

– К сожалению, пока мне неизвестно, чтобы кто-либо еще активно занимался этим. Нашей, как Вы сказали, «группе» очень повезло, потому что нашелся человек, готовый организовать поисковые миссии. Я говорю о Вагифе Керимове, руководителе Тюменской лезгинской НКА и члене Совета ФЛНКА. Без него мы бы вряд ли сдвинулись с места. Я ему очень благодарен и никогда не забуду то, что он сделал и продолжает делать для того, чтобы «вернуть» народу своего героя и в его лице огромный пласт исторической памяти.

Считаю, что первоочередная задача сейчас – найти могильный камень, надгробие самого Хаджи-Давуда, а также членов его семьи. Этот бесценный камень, к сожалению, при непонятных обстоятельствах пропал из краеведческого музея Гелиболу и, видимо, сейчас находится на новом кладбище вместе с десятками беспорядочно сваленных надгробий.

Сейчас мы располагаем надгробием лишь дочери Хаджи-Давуда Рукии. Нам повезло, что местный краевед Мехмет Ирдесель в свое время переписал надпись с его надгробия – именно его книга «История Гелиболу» и позволила нам найти «последнее пристанище» лезгинского хана.

Также очень важно продолжать работу в архивах и искать новые документы, исторические источники. Если говорить о периоде после пленения (1728г.), то это – турецкие архивы. Возможно, что-то есть на острове Родос, где он, судя по всему, провел большую часть времени до того, как направиться в Гелиболу.

Было бы крайне интересно провести исследования в архивах Ирана, где наверняка есть много неизвестных нам сейчас документов с подробностями о самом Хаджи-Давуде и событиях тех бурных лет, о народно-освободительном движении, военных действиях, созданном народным предводителем государстве и т.д.

Как, когда и кто будет предпринимать следующие шаги – пока неясно, но я уверен, что начатое нашей группой дело будет продолжено. Наследие Хаджи-Давуда бесценно и с научной, и с этнокультурной точки зрения.

Метки: Дагестанисторическое наследиеисторияТурцияХаджи-ДавудХаджи-МуратШирванЮждаг

• Следующая публикация Герман Греф и Сулейман Керимов совершили бизнес-тур по Дагестану
• Предыдущая публикация 83-летний водитель стал причиной крупной аварии в Дагестане

Добавить комментарий

Подписывайтесь на РИА Дербент в соцсетях: