Акела промахнулся. Абдулатипов впервые уступил давлению общества. Муртазалиеву готовят возвращение

Опубликовано 10.02.2017 17:14

В последний месяц нервозность на высшем уровнем дагестанской политики заметно возросла.

В последнюю неделю в Дагестане произошло несколько знаковых событий. Рамазан Абдулатипов впервые уступил давлению общества. А Сагид Муртазалиев, как говорят, восстановил контроль над Пенсионным фондом.

Как пишет «Кавказский узел», в недавнем скандале вокруг упорного желания властей Дагестана построить музей “Россия – моя история” в парке имени Ленинского комсомола в Махачкале Абдулатипов уступил давлению, которая подняла мощную протестную волну.

Строительство музея удалось предотвратить благодаря усилиям общественности и массовым обращениям махачкалинцев в федеральный центр, считают противники застройки парка», – пишет ресурс, приводя в пользу этой версии большое количество комментариев экспертов.

Кроме того, на днях в Пенсионном фонде Дагестане, который до возбуждения уголовного дела возглавлял Сагид Муртазалиев, вновь сменился руководитель. Эксперты утверждают, что, тем не менее, находящийся за границей Муртазалиев продолжает сохранять влияние на работу Фонда.

Также на днях Абдулатипов затеял новую рокировку, поменяв без объяснения причин сразу трех министров. Не говоря уже о том, что очень нервозная ситуация складывается вокруг, буквально, назначенных Абдулатиповым мэров трех ключевых городов Дагестана – Махачкалы, Буйнакска и Дербента.

И эти все события происходят на фоне новой волны слухов о возможной вскоре досрочной отставке самого Рамазана Абдулатипова. Что же на самом деле может происходить в дагестанских верхах, мы узнаем у экспертов – Эдуарда Уразаева, политического обозревателя радио «Эхо Москвы – Махачкала» и Милрада Фатуллаева, главного редактора РИА «Дербент».

Решение властей Дагестана остановить возведение Музея истории России в парке им. Ленинского комсомола в Махачкале дагестанские эксперты оценили, как победу гражданского общества над произволом чиновников. Как вы думаете, почему именно в этом вопросе Рамазан Абдулатипов уступил давлению общественников?

Эдуард Уразаев:

Думаю, что поднятая информационная волна дошла до кураторов из Администрации Президента России и они стали интересоваться, почему люди недовольны и можно ли снять проблему. В такого рода вопросах Управление внутренней политики Кремля более чувствительно из-за громких скандалов на аналогичные темы.

Поэтому Абдулатипов решил заявить, что оказывается выбор места ещё не сделан и назвал, получается, своих чиновников, доказывавших целесообразность строительство музея в парке им. Ленинского комсомола, сначала сплетниками, а затем, обвинив кое-кого в желании попиариться, переиграл ситуацию, будто они и без общественности искали рациональное решение.

Милрад Фатуллаев:

Абдулатипов не уступал ранее именно потому, что у него в руках был карт-бланш со стороны его куратора на уровне Администрации президента России Вячеслава Володина. А также из-за того, что он эксплуатировал завышенные ожидания, которые царили в дагестанском обществе относительно того, что с его приходом к власти республику ждут глубокие изменения.

Вскоре эти надежды сошли на нет, общественные протесты стали очевиднее, карт-бланш со стороны Кремля существенно сдулся. Вместе с тем грамотная работа общественников, использовавших современные гражданские средства сопротивления этому проекту, привели к такому результату.

Это использование эфиров в Periscope, вахта дежурств, подключение студентов и т.д. Власть в итоге сообщила, что у них есть 7 вариантов этого проекта и строительство музея – один из них. Но по сути это был отходной маневр. Решили строить музей на проспекте Шамиля.

Ранее Рамазан Абдулатипов ни в одном вопросе не уступал давлению общественности – ни в вопросе с гимном, ни в вопросе определения мэра Буйнакска, ни в вопросе строительства Домика Путина в Дербенте…

Удалось ли ему таким жестким стилем создать консолидированную дагестанскую политическую элиту? Или наоборот – он усугубил расколы в политической элите Дагестана?

Эдуард Уразаев:

Большинство чиновников его ненавидят и вынуждены терпеть лишь из опасений потерять работу. Показное единство политической элиты основано на добровольно-принудительном выполнении своих служебных обязанностей. Ведь глава Дагестана опирается на федеральный административный ресурс, о чем он сам прямо заявил в ходе оглашения послания Народному собранию 6 февраля.

Говоря о слухах о его отставке, Абдулатипов заявил, что этот вопрос решается не здесь. Одновременно он заявил, что прежние власть имущие хотят вновь вернуть прежние криминальные порядки и они продолжают противодействовать его положительному курсу.

А федеральное руководство в условиях санкций боится что-то менять, надеясь на заверения Абдулатипова. Особенно это стало заметно после выборов в сентябре 2016 года, когда Кремль решил не заметить массовых нарушений избирательного законодательства.

Если элита почувствует утрату поддержки Абдулатипова из федерального центра, то многие представители осмелеют и выразят несогласие с некомпетентным и авторитарным управлением нынешнего руководителя региона. А пока они боятся, поскольку убедились, что на любого дагестанский Белый дом может «натравить» контролирующие и правоохранительные органы.

Милрад Фатуллаев:

Вся сила людей из окружения Абдулатипова зиждилась на политической поддержке прежнего заместителя руководителя Администрации президента России Вячеслава Володина. Все возможности главы были связаны с этим.

Сейчас, с уходом Володина в Госдуму, эта поддержка снизилась, и он не может нахрапом проводить собственную линию. Конечно, стиль управления Абдулатипова не привел к консолидации политической элиты. Но они, по-прежнему, боятся московской руки.

Эксперты пишут, что Абдулатипов своей непродуманной политикой создал новые линии расколов на национальном и религиозном поле. Например, между властью и муфтиятом, между верующей молодежью и силовиками, между народами Дагестана на юге и севере республики. Какие из этих расколов вам представляются наиболее опасными?

Эдуард Уразаев:

Особо сильных расколов я не вижу, поскольку все понимают, что многие проблемы связаны с политикой Абдулатипова. Относительно серьёзно выглядит лишь проблема переселения жителей Новолакского района и восстановления Ауховского района, поскольку предлагается ускорить процесс, не создав переселенцам обещанных условий.

Напряжение сохраняется и в вопросах прав на использование земель в равнинных районах, по некоторым из которых Абдулатипов обещал принять справедливые решения, но затем стал пытаться использовать силу в пользу захвативших участки чиновников. Все ждут, когда руководство страны поймёт, что нужен новый глава Дагестана.

Милрад Фатуллаев:

Не думаю, что существует феномен Абдулатипова, который мог бы способствовать тому, что ему под силу внести расколы в межнациональной, межрелигиозной среде. Обиды, которые есть, связаны с Абдулатиповым, но не связаны с ним, как с представителем аварского народа или же с представителем светской власти.

Все действия, которые могли привести к нежелательным процессам, связываются с его личностью, менталитетом, характером, его представлением о собственной роли в Дагестане и той поддержкой, которую ему оказывают в Москве.

На фоне новой волны слухов о возможной скорой отставке Абдулатипова неожиданно активизировалась команда сторонников Сагида Муртазалиева. В сеть была даже вброшена версия о том, что он продолжает управлять деньгами Пенсионного фонда через своих людей. Какими еще политическими и экономическими сферами продолжают управлять через своих людей Сагид Муртазалиев и Саид Амиров в Дагестане?

Эдуард Уразаев:

Родственники Саида Амирова могли искать своего рода пакт о ненападении с нынешней властью. Но, к удивлению, его племянники приняли ордена от Рамазана Абдулатипова и один стал даже председателем комитета Народного собрания Дагестана.

Что касается Сагида Муртазалиева, то, действительно, есть признаки сохранения его влияния на процессы внутри и вокруг Пенсионного фонда республики. Так как правоохранительным органам, то ли “не хватает пороху” для доведения возбуждённого уголовного дела до конца, то ли им не хватает компетентности, то ли им мешают политики.

А это в любом случае отражается на поведении чиновников в Дагестане и Москве. По некоторым направлениям позиции и Муртазалиева, и Амирова потеснены. Но, в основном, они сохранили собственность, деньги и политическое влияние. Их ставленники по-прежнему сидят и в органах власти, и в правоохранительных органах. Многие чиновники просто боятся вступать с их людьми в противоречия.

У Амирова много объектов не только в Махачкале, но и в других городах и районах. Всего не перечислить. Он, как и все, покупал или захватывал земельные участки, строил дома, АЗС, рестораны, банкетные залы, салоны красоты, сауны и офисные здания, которые оформлены на его родственников.

У Муртазалиева тоже много аналогичных объектов в Кизляре и Кизлярском районе, есть, наверное, и в некоторых других районах и городах. Так что пока интересы богатых, влиятельных и всего правящего класса пересиливают законы, мораль и интересы остальных граждан.

Милрад Фатуллаев:

Разговоры о скорой отставке Рамазана Абдулатипова периодически появляются в СМИ, блогосфере. Вопрос с его досрочной отставкой может решиться в феврале или марте этого года. Если же он не решится, значит Абдулатипов останется в кресле главы Дагестана до сентября 2018 года.

Что касается Пенсионного фонда, считаю, что Муртазалиев его не контролирует. Информационные вбросы о его желании в Дагестан делаются, скорее всего, его командой, которая желает его возвращения и восстановления собственных позиций в дагестанской элите.

За ними стоит желание его команды в удобный период заявить о себе, попытаться сменить гнев на милость со стороны Кремля, получить некое прощение, если оно необходимо и вернуться в Дагестане к контролю тех сфер, на которые они прежде оказывали влияние.

Вопрос политического или экономического будущего Амирова в Дагестане окончательно решен. По имеющейся у меня информации, люди из его окружения потихоньку распродают свои активы и пытаются снизить свою роль и участие в Дагестане к минимуму.

Onkavkaz.com