В поисках глубокой истины. Памяти известного правозащитника Вазифа Мейланова

25.01.2020 23:20

11 января ушёл из жизни поистине выдающийся человек – Вазиф Сиражутдинович Мейланов. В заголовках сообщений о его кончине почти все федеральные СМИ использовали вслед за агентством «Интерфакс» слово «советский диссидент», хотя в тексте говорится также, что он ещё и философ, писатель, математик. Все вроде правильно, но эти слова не раскрывает сущность его личности.

Если оценивать Вазифа Сиражутдиновича с точки зрения Поступка, то он совершил героический шаг – вышел в январе 1980 года на центральную площадь Махачкалы с плакатом, заранее осознавая, что будет осуждён за инакомыслие. На плакате же было всего лишь написано: «Протестую против преследования властями А.Сахарова (академик, лауреат Нобелевской премии мира, в 1980 году был выслан из Москвы властями за критику – ред.). С идеями должно бороться идеями, а не милицией. Сахаровы нужны народу – они осуществляют истинный, неформальный контроль за действиями государства. Все беды этой страны – из-за отсутствия в ней свободы слова». За невинный с современной точки зрения шаг он получил 7 лет в колонии строгого режима и 2 года ссылки. На суде выяснилось, что поступок он совершил не случайно, поскольку пришёл к своей жизненной позиции задолго до акции протеста.

В ИТК для особо опасных государственных преступников «Пермь-35» Мейланов отказался работать «в знак протеста против принудительности лагерного труда, противоречащей статусу политзаключенных» и требуя «установления принципа добровольности участия в трудовой деятельности». Его многократно сажали в ШИЗО, с нормой питания 9б (через день), он дважды был доведён до дистрофии, его помещали в тюремную больницу, но из неё опять переводили в ШИЗО. Но согласия на работу у заключённого Вазифа Мейланова выбить так и не удалось. Поэтому мера пресечения была изменена на тюремное заключение и он был переведён в Чистопольскую тюрьму, где провёл три года с 1982 по 1985 на строгом тюремном режиме и в карцере. Затем опять ИТК и вновь тюрьма. В общей сложности его 506 суток держали в карцерах, где тоже кормили через день. Его здоровье было подорвано, но тюремщикам не удалось сломить упрямого оппозиционера и ни одного дня в заключении Вазиф Мейланов не работал. Другой известный советский диссидент Натан Щаранский, отбывавший срок в той же ИТК, в своей книге «Не убоюсь зла» написал: «В политических зонах было немало стойких диссидентов, но даже на их фоне Мейланов выделялся своим непоколебимым упорством».

На волне начатой генсеком КПСС Михаилом Горбачёвым политики перестройки и гласности в январе 1987 года власти предложили Мейланову, в числе других, в обмен на письменные заверения соблюдать существующие сейчас в стране законы, освобождение. Однако он не согласился, поскольку расценил это как попытку украсть у диссидентов их победу над советской властью.

Отбыв полный срок и вернувшись в Махачкалу в конце декабря 1988 года, Вазиф Сиражутдинович весной 1989-го появился на мероприятиях, которые организовывал дискуссионный политклуб «Перестройка». У членов клуба изначально было уважение к нему как легендарно мужественному и стойкому человеку, но оно почти сразу переросло в восхищение.

Мейланов оказался на голову выше нас – участников, организаторов и идеологов формирующегося демократического движения, включая меня – как в теоретических, так и в практических вопросах перехода от советского строя к правовому демократическому государству. Его выступления и беседы отличались ясными аргументами и железной логикой.

В 1990-м мы избрали Вазифа Сиражутдиновича председателем Союза демократических сил Дагестана, затем движения «Демократический Дагестан», но в августе 1992 года он вышел из всех движений, посвятив себя тому, что сам он называл «частной политикой».

«Частной политика» вылилась в его многочисленные встречи с городскими жителями, больше похожие на пресс-конференции и всевозможные консультации. Многие специально приезжали к нему из отдалённых сёл, его маленькая квартира была полна гостей, а интеллигентная супруга Елена терпеливо ухаживала за гостями, многие из которых задерживались в беседах за чаем далеко за полночь. Его стали приглашать на совещания в органы власти, на телевидение, собрания разных общественных организаций, на которых он разъяснял свою позицию по актуальным вопросам. Вазиф Сиражутдинович мог настойчиво критиковать ошибочные взгляды собеседника, но очень уважительно и корректно относился к нему как человеку и личности.

Одновременно Вазиф Сиражутдинович много писал. Его почитатели помогли выпустить ему свои книги и газету, с материалами из которых можно познакомиться в Интернете. Не могу не отметить в этом плане Давуда Зулумханова.

Многие могут и сейчас сказать, что вот до чего демократы довели страну. Но Мейланов почти сразу начал критиковать лидеров демократического движения России и новые власти за их ошибки в теории и практике. Поэтому они старались не замечать его, и он до сих пор остаётся недооцененной личностью в истории России и Дагестана. Хотя сейчас очевидно, что Мейланов был прав. Из-за того, что он всегда, как говорится, гнул свою линию, я считаю, что для его характеристики больше подходит слово правозащитник, а не советский диссидент.

Должен отметить, что он не проникался ненавистью или злобой как к своим бывшим мучителям, так и к своим оппонентам. Вазиф Сиражутдинович относился к ним скорее добродушно-снисходительно, исходя из того, что они – жертвы системы или заблуждений. На мой взгляд, самым главными принципами в политике он считал установление в стране качественных законов и решение всех проблем и конфликтов на основе обсуждения и убеждения. Но это не означает, что он предлагал все делать в белых перчатках. По его мнению, жёсткость должна проявляться в рамках законов правового демократического государства.

Многие политики его недолюбливали, поскольку на его фоне они смотрелись мелкими корыстолюбцами и жуликами. Мысли и предложения Вазифа Сиражутдиновича противоречили их интересам и планам, поэтому они жёстко пресекли пару попыток единомышленников провести его в депутаты. Но в открытую против него выступать никто не рисковал, предпочитая не замечать или обходить.

В телесюжете «Монолог. Вазиф Мейланов», подготовленного в память о нём Мурадом Халиловым и Хаджимурадом Набиевым на основе их съёмок, по-видимому, в середине 2000-х годов, и размещённом на сайте Дербент.тв он сказал, что всю жизнь искал истину и всегда мечтал найти более глубокую истину.

Наверное, в этом признании проявилась сущность личности Вазифа Сиражутдиновича. Будучи вначале талантливым математиком, окончившим МГУ (!), он мог сделать вполне успешную по советским меркам карьеру и жить себе спокойно. Но поиски истины привели его к убеждению, что жизнь общества можно и нужно строить по другим принципам. Обладая математическим мышлением, Мейланов выдвинул в своих книгах морально чистую, логически непротиворечивую, взаимоувязанную картину мира. Поэтому в спорах ему все проигрывали.

Неоднократно я пытался спорить с ним по поводу необходимости компромиссов в политике, на которые зачастую приходится идти либо из-за неподготовленности общественного мнения, либо из-за конъюнктурных соображений, либо целесообразности тактического манёвра. Но Вазиф Сиражутдинович всегда находил убедительные аргументы в пользу рационального и нравственно чистого выбора.

Последствия содержания его в карцерах сказывались на его здоровье и активности, а в последние 3 года Вазиф Сиражутдинович был прикован к постели. Честь и хвала его преданной супруге Елене Мейлановой, которая вынесла все материальные и физические тяготы, помогала ему и морально и интеллектуально, вырастила талантливых детей.

Были попытки испачкать имя Вазифа Мейланова, но никакая грязь к нему не прилипла. Он сохранил в глазах всех, кто его знал, высочайший моральный и интеллектуальный авторитет. Жаль только, что о его личности и взглядах у нас мало знают. Незадолго до ухода из жизни Вазифа Сиражутдиновича, член Общественной палаты РД Шамиль Хадулаев на одном из публичных мероприятий вполне резонно выразил опасение тому, что в Дагестане не стало авторитетов, которые могли бы в случае обострения социально-политической ситуации дать людям верные ориентиры. Мейланов мог, но его уже нет.

Зато есть его книги, статьи, телезаписи, которые позволят всем его единомышленникам продолжить его дело – искать и находить более глубокую истину.

Эдуард Уразаев

Источник