Стекольное оздоровление. Абакар Мудунов о заводе и не только.

28.08.2015 09:53

Никто не ожидал, что самое крупное и новое предприятие – Каспийский завод листового стекла, объявит о своем банкротстве. Один из приоритетных проектов Главы Дагестана называется «Новая индустриализация». Так вот Каспийский завод листового стекла считали флагманом новой индустриализации.

С заводом связывают большие надежды. Говорили, что он станет одним из крупнейших налогоплательщиков, даст толчок и развитию смежных предприятий, к примеру, производству автомобильного стекла. Стекольный кластер сулит республике новые рабочие места.

В декабре прошлого года, Рамазан Абдулатипов провел свою традиционную прямую линию общения с народом, не в студии телевиденья, а находясь в цеху Каспийского завода листового стекла.

Ввод в строй стекольных заводов, безусловно, было главным экономическим событием года в Дагестане. И кто бы мог подумать, что у завода, которым гордится республика, спустя год после ввода в строй, могут появиться признаки банкротства. К тому же у Каспийского завода листового стекла появились серьезные конкуренты.

К примеру, американская корпорация Guardian Industries построила завод в городе Красный Сулин Ростовской области. В проект вложено свыше 200 $ млн инвестиций. Построена самая крупная печь этой корпорации. Планируемая мощность до 900 тон стекла в сутки. Компания Guardian также производит стекло не только по флоат-технологии но и с вакуумно-магнетронным напылением для производства энергосберегающих и солнцезащитных стекол с широким спектром покрытий с самыми различными характеристиками. К тому же построив еще один завод в Донецке, Guardian закрыла потенциальный рынок сбыт Каспийскому заводу листового стекла. Об истинном положении дел нового флагмана дагестанской промышленности рассказал исполнительный директор ОАО «Каспийский завод листового стекла» Абакар Мудунов.

Абакар Мудунов

– Хотел уточнить по поводу слухов или информации о банкротстве Каспийского завода листового стекла?

– О какой информации идет речь, уточните, пожалуйста? –

О том, что вы обратились в Арбитражный суд Дагестана о признании предприятия несостоятельным, банкротом?

– Ну, это финансовое оздоровление называется. Когда «Внешэкономбанк», – государственная корпорация, дает Каспийскому заводу листового стекла кредит в долларах и евро, как корреспондент вы должны знать, что эти валюты подорожали. Если раньше был долг 9 млрд. рублей сейчас они говорят, дайте нам 18 млрд. рублей. Мы не можем таких денег платить. Если завтра курс поднимется до ста рублей за доллар, мы не знаем, к чему это приведет. Поэтому мы предпринимаем меры для финансового оздоровления. Завод работает в штатном режиме, мы ни одного человека не сократили. И будет так же продолжать работать. Вышли на проектную мощность, поэтому никого не слушайте.

– Каспийский завод листового стекла это не единственный крупный стекольный завод в России?

– Это один самых крупных стекольных заводов в стране. Мы в сутки производим 600 тонн стекла. Это десять вагонов.

– Песок по-прежнему завозите из центральной России?

– Да, из Ульяновской области. Здесь в Дагестане вопрос не решился.

– Скидку на газ вам сделали?

Нет. Все осталось на том уровне, о чем мы говорили год тому назад. Ничего не изменилось

– В ваших отчетах говорится, что себестоимость производства стекла выше рыночной стоимости этой продукции. Почему так?

Еще вчера стекло стоило 180 рублей, а сейчас оно стоит 100 рублей. Завтра цена на 20 рублей упадет, послезавтра на 30 рублей поднимется. Сейчас мы идем вровень, но месяц назад себестоимость действительно была выше. Мы не выходили на рынок. Но Турция и Азербайджан нам помогают. Мы туда поставляем. И за счет экспортных поставок мы выходим пока. В России нам, конечно, тяжело работать, поскольку американская корпорация Guardianнам конечно немножко мешает. В Ростовской области ближайший завод, и он демпингует цены.

– А сколько сейчас составляет доля экспорта?

– На экспорт идет 30% продукции.

– Так это по современному курсу доллара и евро выгодно получается?

– Послушайте меня. 300 млн долларов стоимость завода. Это было 9 млрд рублей. Сейчас мы проценты платим, и они считают 300 млн долларов как 18 млрд рублей. Процентная ставка увеличилась. Было 12 процентов, сейчас стало 18 процентов. Надо же эти проценты закрывать. Иначе как вы представляете работу. У госкорпорации меняется процентная ставка, плюс меняется стоимость доллара. Мы в долларах возвращаем кредит. Это еще такой же завод можно построить.

– Но если цены на стекло такие неустойчивые, сейчас неблагоприятная конъюнктура, зачем торопиться с реализацией второго этапа?

Мы должны выйти не на второй этап. Должны производить стекло с напылением. В России нет такого завода. Мы когда строили завод, было в проекте, делать энергосберегающее стекло с напылением. Для этого уже закупили у американцев оборудование. Следующий этап – производство стекла с напылением. Только за счет этого мы сможем долги закрыть. Вы понимаете, в чем дело. Мы сейчас делаем обычное, прозрачное стекло. Собираемся наладить производство энергосберегающего стекла. Ни кто в России этим не занимается, это новое направление.

– А у вас есть инвестиционные ресурсы для этого? Вы в прошлом году заключали договор получить более одного миллиарда рублей у Российского фонда прямых инвестиций?

Не слушайте никого. Я защищался в МГУ, доктор наук. Я много лет работаю профессором. С Сулейманом Керимовым мы вместе учились. Я руководил реализацией проекта, сейчас руковожу заводом. Ни кто никуда не убегает. Мы до конца будем работать, и этот завод будет работать и повысить все показатели, о которых говорит Рамазан Гаджимурадович Абдулатипов. И налогообложение увеличилось, и промышленное производство, и рабочие места. Создана 500 рабочих мест, средняя зарплата 25-30 тысяч рублей. Два дня человек работает, два дня отдыхает. Не об этом сейчас разговор. Вот эти процентные ставки съедают прибыль. Мы говорили в правительстве на совещаниях, – дайте нам песок, чтоб себестоимость стекла было на 10-12 % дешевле. Говорят да… да… И год мы это ждем. Вот в чем проблема. Надо чтоб правительство повернулась к нам лицом.

– А из Фонда прямых инвестиций вам не удалось получить кредит?

Я никому не даю интервью, но раз с вами вступил в дискуссию, скажу. «РИА Дербент» пишет, что мы получили гарантию на 10 млрд рублей. Чтобы вы были в курсе, можете где угодно проверить. Я за свои слова отвечаю. Мы единственный проект из 62 которую «Внешэкономбанк» утвердил и нам дали деньги. Никакой гарантии у нас нет. И никакие десять миллиардов Министерство финансов России не возьмет на себя. Мы своими средствами выходим. Сегодня Сулейман Абусаидович закрыл 2,5 млрд рублей долг который у нас был. Сказал ВЭБу все, это ваше, мне ничего не надо. Я ради Дагестана построил завод, возьмите его себе, если проценты высокие требуете. Когда люди в Москве пишут, что мы получили гарантию, все это болтовня, неправда. Мы не получили ни одну гарантию. И на 1,2 млрд рублей гарантия не сработала. Мы сами себе предоставлены, и нет гарантии ни правительства РФ, ни правительства Дагестана. Это наш проект 7 млрд дал ВЭБ и 3 млрд дал Сулейман Керимов. Он сказал – мне не надо деньги, возьми ВЭБ себе, сам работай, потому что такие проценты. Его понять тоже можно.

– Каков механизм финансового оздоровления?

Внешэкономбанк процентную ставку возвращает, но не говорит, что валюта изменилась, не требует 18 млрд. Чтоб мы платили с той суммы которую взяли и потратили с 9 млрд рублей. Если нет, мы объявляем финансово несостоятельным, говорим: возьмите завод себе.

Налоги вы в состоянии платить?

Налоги платим, пенсионные отчисления платим. Налог на добавленную стоимость, налог на имущество… Ни одной просрочки по налогам нет.

Какова общая сумма всех налоговых отчислений?

До 200 млн рублей мы платим в бюджеты разного уровня. От части налоговых отчислений, идущих в республику, мы освобождены в первые три года.

Ну, озвучивались версии, что в проекте строительства завода была коррупционная составляющая, поэтому, мол, долги вылезли?

Это все болтовня. Государство если оно помогает, должно помогать до конца, а не менять отношения с инвесторами. Сулейман Керимов 3 млрд рублей вложил. Это надо сказать, пусть кто-то другой тоже столько вложит. Мы за Дагестан переживаем. Я 25 лет жил и работал в Москве. У меня все нормально. Сейчас работаю здесь. Открыл кафедру в Институте народного хозяйства, читаю там лекции. На мастер-классы приходят 200 человек. У нас студенты, дети работают, учатся, только закончили ВУЗы.

Муса Мусаев