Рецидив «Мараби», или Есть ли жизнь в рыбной отрасли Дагестана

В начале августа премьер Дагестана Артём Здунов на встрече с председателем Ассоциации рыбодобывающих и рыбоперерабатывающих предприятий Краснодарского края Юрием Атановым и директором Волжско-Каспийского филиала ВНИРО (КапНИРХ) Арсеном Мирзояном обсудил вопрос развития рыбной отрасли в регионе.

Конечно, приятно, что, наконец, наше правительство обратило внимание на развитие рыбной промышленности в Дагестане! Как говорится, «лучше поздно, чем никогда».

Какое значение развитию рыбной промышленности уделяется в некоторых других регионах, мы можем наблюдать на примере наших соседей – Астраханской области, где было создано Министерство сельского хозяйства и рыбной промышленности.

Эта тема серьезная, поэтому и разговор должен быть профессиональным.

Уточним сразу, что если речь идет только о привлечении частных инвестиций (приобретение судов, строительство рыбоконсервного комбината и т.д.), то вопросов нет. Частные инвесторы самостоятельно определяют целесообразность вложения своих средств в добычу и переработку рыбы, оценивают риски, разрабатывают бизнес-проекты и т.д. Мы можем только пожелать им успехов.

Однако если мы говорим об «освоении» бюджетных средств, то тогда разговор будет совершенно другой. Основная особенность работы предприятий рыбного хозяйства предопределяется спецификой ее сырьевой базы. Сырьевая база Каспийского бассейна отличается непостоянством улова, видового состава рыб, который обусловлен: состоянием запасов, уровнем развития искусственного и естественного воспроизводства, охраной и регулированием рыболовства, материально-технической базой добывающей отрасли рыбной промышленности.

Начнем с того, что надо различать запасы кильки (сегодня декларируются около 450 тыс. тонн), рекомендуемый наукой объем изъятия рыбы (составляет 95 тыс. тонн в год) и фактическую добычу (в прошлом году, например, было добыто всего 1,2 тыс. тонн рыбы). Сами цифры говорят о многом.

Оценка запасов кильки базируется на основе научных методов оценки, и эта величина является ориентировочной. Прогнозы по добыче рыбы вещь, конечно хорошая, но надо чтобы и рыба была с ними согласна!

Рекомендуемый наукой объем изъятия рыбы – это тот объем вылова рыбы, который не будет наносить ущерба промысловым запасам, т.е. промысловое изъятие компенсируется достаточным пополнением. Все объекты рыболовства разбиты на 2 категории: объекты, по которым разрабатывается общий допустимый улов (ОДУ) и объекты, по которым определяется рекомендуемый вылов.

Величина общего допустимого улова определяется на основании использования концепции предосторожного подхода, применение которого позволяет оценить интенсивность промысла, рассчитать долю промыслового изъятия и избежать перелова и подрыва запасов водных биоресурсов. Есть еще и квотируемый объем, устанавливаемый региону – о нем ничего не сказано.

Но самый интересный показатель, это фактический объем добычи, который отражает реальное состояние дел в отрасли – 1,2 тыс. тонн кильки. Если у нас есть возможность ловить 95 тыс. тонн рыбы в год, то почему наши предприниматели не покупают суда, не строят рыбоперерабатывающие предприятия, особенно учитывая какие у нас «грандиозные» запасы? Предприниматель не смотрит на огромные цифры запасов рыбы, он смотрит на реальные фактические данные уловов рыбы, которые сегодня есть. Покупать промысловые суда, строить перерабатывающие предприятия, направляя на это миллиардные инвестиции нет смысла, если инвестор не уверен, что сможет окупить эти затраты. Поэтому и уровень добычи рыбы у нас не высок, поскольку существуют высокие риски для предпринимателя, а реально, думаю, что таких больших объемов рыбы просто нет.

Для Дагестана в Каспийском море массовым объектом промысла с 1955 по 1999 гг. являлась килька (анчоусовидная и обыкновенная), составляющая в прошлом веке в структуре добычи более 85 % от общего вылова рыб (в 1999 году – 92,7%). Основную часть уловов составляла анчоусовидная килька, добываемая в Южном Каспии (!), общий объем вылова которой, в 1999 году по Дагестану составил 21,9 тыс. тонн. Это наибольший улов кильки в 90-годы.

Именно анчоусовидная килька направлялась на переработку в виде консервов в масле («Сардины в масле») и в томате («Килька неразделанная в томатном соусе» емкостью 250 и 350 грамм). Поэтому, чтобы строить рыбоперерабатывающее предприятие на 40 миллионов условных банок консервов необходимо обеспечить уровень добычи анчоусовидной кильки порядка 10-12 тысяч тонн в год. Иначе вы не сможете максимально загрузить производственные мощности, и производство будет не рентабельно.

Но, как известно, с 2000-х объемы добычи этой рыбы начали значительно падать и до сих пор не восстановились. Поэтому на сегодня ее промышленная добыча не представляет интереса. Даже затраты на ГСМ могут не окупиться.

Отдельный разговор и о том, какие планируются использовать рыбопромысловые суда, о которых пока мало что известно. Отмечу только, что подготовка специалистов для их эксплуатации процесс непростой и длительный. Они должны иметь специальные документы, стаж и т.д. Все предельно серьезно: правила безопасности мореплавания никто не отменял. Кроме того, и содержание специальных промысловых судов достаточно затратный процесс, особенно в части капитального ремонта!

Да и производство консервов не такое простое, как кажется. Конечно, это не ракетостроение, но необходимо специальное оборудование (не только консервное, но и жестяно-баночное, тароупаковочное и т.д.), необходима инфраструктура (вспомогательные и обслуживающие цеха – энерго-механический (для обеспечения электрохозяйства и проведения ремонтных работ силами предприятия), холодильный (для хранения рыбы), ремонтно-строительный цеха, подразделения по переработке отходов (например, жиро-мучной участок) и т.д. Отдельная тема – это подготовка квалифицированных специалистов: механиков, технологов, наладчиков консервного и жестяно-баночного оборудования и т.д.

Оборудование придется если не все, то в значительной части закупать за рубежом за валюту, а вот продукция, скорее всего, будет реализовываться за рубли. Учитывая соотношение курса рубля к доллару и евро, баланс, может быть не в пользу производителя (например, как в случае с Каспийским заводом листового стекла). Оборудование обычно рассчитано под определенный тип рыбы (выпускается в виде конвейеров). Рыба ведь бывает разных размеров, используют разные формы переработки, консервы бывают в томате, в масле, натуральные, разные емкости банок и т.д. Махачкалинский рыбоконсервный комбинат, например, был укомплектован оборудованием, на котором можно было выпускать только консервы из кильки.

Необходимо учитывать тот факт, что Махачкалинским рыбоконсервным комбинатом выпускались одни из самых дешевых видов консервов, что обеспечивало их реализацию в значительных объемах. Сегодня ситуация на рынке рыбоконсервной продукции значительно изменилась. Обратите внимание на то, какая стала консервная банка, и какую рыбу в нее кладут. Килька никогда не относилась к ценным породам рыбы, она скорее относится к бюджетному сегменту морепродуктов.

Напомню, что совсем недавно Владимир Васильев справедливо критиковал бизнес-планы создания «Мараби» и «Дагагрокомплекс».

Как известно: «история повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй – в виде фарса».

 

*Дохолян Сергей Владимирович – профессор, председатель Кавказского политико-экономического клуба «Развитие регионов: Стратегия-2050», специалист в области рыбного хозяйства. Окончил инженерно-экономический факультет Калининградского технического института рыбной промышленности и хозяйства. Получил специальность инженер-экономист. Позже защитил диссертацию во Всесоюзном научно-исследовательском и проектно-конструкторском институте экономики, информации и автоматизированных систем управления рыбного хозяйства (г. Москва).

• Следующая публикация Спикер чеченского парламента поставил знак равенства между имамом Шамилем и Шамилем Басаевым
• Предыдущая публикация Мэр Дербента свою работу охарактеризовал аварским проклятием о невольничьем рынке

Добавить комментарий

Подписывайтесь на РИА Дербент в соцсетях: