Не террорист – так наркоман: «Кто ж его бьет, мы его целуем»

Опубликовано 20.09.2017 11:30

Cтудента судят за хранение наркотиков. Их нашли после того, как он под пытками не признался в связях с запрещенным ИГ*.

«Такую семью надо расстрелять»

В 6 утра 30 августа 2016 года в московском районе Митино прошла масштабная спецоперация. В ней участвовали около 30 сотрудников районного отдела полиции, СОБР, Центра по противодействию экстремизму и ФСБ. Ловили «международного террориста». Им, по оперативной информации, был 22-летний студент Первого меда Мурад Рагимов. Он якобы недавно вернулся из Сирии, где воевал на стороне запрещенного «Исламского государства».

Несколько часов Мурада избивали на кухне на глазах у родителей и сестер. В это время квартиру обследовали кинологи. Собаки не обнаружили наркотики и взрывчатку. Позже в квартиру поднялись сотрудники митинского ОВД: оперативник Владислав Казанский и следователь Александр Дергаусов. И вот они уже нашли в брюках и сумке Рагимова сверток и две баночки со спайсом.

В июле 2017 года Тушинский районный суд начал слушать дело Рагимова. Его обвиняют в хранении 40 граммов наркотиков без цели сбыта. Больше года Мурад находится в СИЗО.

СВИДЕТЕЛЬСТВА ОЧЕВИДЦА

Гюнай Рагимова,

сестра Мурада Рагимова

«Мы дагестанцы, в Москве проживаем с 1997 года. Последние 9-10 лет мы проживаем в районе Митино. Нас у родителей трое детей. Мы все здесь окончили школу, высшее образование у нас. Мурад окончил медицинское училище по специальности зуботехник. 28 августа 2016 года он поступил в Первый мед на факультет стоматологии. А 30 августа в квартиру позвонили. Мы все были дома, еще был в гостях двоюродный брат. Комната, где спали Мурад с двоюродным братом, находилась ближе к входной двери. Он вскочил, мы тоже проснулись. Мурад спросил: «Кто там?», ему ответили: «Полиция, открывайте». Он открыл дверь и тут же получил удар в голову, от чего свалился на пол в коридоре. Квартиру заполонили сначала пять-семь мужчин в черной униформе с нашивкой «СОБР». Они были в масках, вооружены. Мурада тут же сковали наручниками, ударили электрошокером по спине. Потом потащили на кухню, посадили на пол и продолжили избивать.

Били предметами мебели, посудой, противнем. Нас к нему не допускали.

Два человека ушли в комнату, где спали родители. Мама успела выйти, отец не успел, они его затолкали обратно на кровать и начали избивать. По голове, электрошокером по туловищу. Отцу 60 лет.

Потом зашли люди в гражданской одежде. Никаких удостоверений, никаких разрешительных документов не показали. О том, кто участвовал в этой спецоперации, мы узнали только из материалов дела после передачи его в суд в июне 2017 года.

Сначала они сказали, что вчера, 29 августа, Мурад в Дагестане расстрелял гаишника. Мы объяснили, что этого быть не могло, потому что 29 августа он был в Москве, оплачивал обучение в институте, первый семестр, есть квитанция. Тогда они стали говорить, что он четыре раза ездил в Сирию, передавал информацию для терактов против граждан России. Мы дали загранпаспорт: в 2014 году он ездил в Турцию на семь дней, этот отдых ему оплатил отец, он каждый день оттуда и фотографии отправлял и видео, чем он там занимался. Они заладили: «Скажи, какие ты получил установки в Турции». Спрашивали про каких-то молодых людей, тоже дагестанцев. «Что ты делал со своим другом на Воробьевых горах летом 2016 года? Кто этот друг, где он живет?» Мурад отвечал на эти вопросы.

Минут через десять после начала в квартиру пригласили кинологов. Одна собака искала взрывчатые вещества, другая наркотики. Собаки ничего не нашли. Показания кинологов есть в деле.

Им по рации говорили: «Не может быть». Они отвечали: «Мы знаем свою работу».

Мурада душили пакетом, он терял сознание. Тогда его обливали водой, били электрошокером, и он опять приходил в себя.

Сотрудник с нашивкой «СОБР» нанес ему ножевое ранение в стопу. Все это время наручники были застегнуты за спиной. Сзади был холодильник, оперативники к нему подходили, брали оттуда продукты, кушали мороженое и давили ногой на соединение между наручниками, отчего образовались порезы. Левая рука у Мурада до сих пор не держит. Шрамы остались.

Кухня, где избивали Мурада Рагимова. В том числе: посудой, противнем, ножкой от стола

На наши просьбы не калечить Мурада нам говорили: «Кто ж его бьет, мы его целуем». Один сотрудник был с характерной кавказской внешностью (он был то в маске, то без). Между собой они называли его «Моджахед». Из обвинительного заключения мы узнали, что это оперативник ГУ МВД Москвы Джирингов Орудж Омарович. Он мне сказал: «Такую семью, как вы, будь вы в Дагестане либо в Чечне, расстреляли бы».

Честное слово, в той обстановке лучше бы нас действительно расстреляли, чем слышать, как брат и отец кричат от электрошокера.

Пока одни сотрудники били Мурада, другие изображали активный обыск в коридоре и комнатах. У нас полно книг — я закончила юридическую академию, сестра закончила Третий мед. У нас одежды очень много, на балконе хлам. Но они это все даже не трогали. Можно же спрятать наркотики в вещах, в книгах. А они просто создавали хаос.

У нас отобрали телефоны, планшеты. И до сих пор не отдали, хотя все это не признано вещественными доказательствами.

Ближе к 10 утра пришел следователь Дергаусов. Увидел эту обстановку, не стал спрашивать, что случилось. Он пришел с понятыми — двое мужчин.

Перед этим оперативники быстренько вытерли кровь, чтобы не шокировать понятых.

«Моджахед» попросил для Мурада одежду. Мы передали брюки, толстовку, футболку, носки, обувь без шнуровки. Вещи были после стирки, в них ничего не было. Следователь взял учебную сумку Мурада, зашел на кухню с понятыми… Мы почему все видели? На кухне две трети двери — это стекло прозрачное. Да они от нас и не скрывали ничего. Но когда пришел Дергаусов, они взяли из комнаты покрывало и зашторили это стекло. Некоторое время мы не видели, что там было, а потом услышали слова: «Включай камеру». Оказалось, что в левом кармане брюк обнаружен сверток, а в сумке — две баночки с наркотиками. Две прозрачные баночки с красными крышками, как для анализов, до конца наполненные. Россыпь такая зеленая, как сухая трава. Мы потом узнали, что это спайс.

Мурад просил, чтобы с баночек сняли отпечатки. Чтобы его показания проверили на детекторе лжи. Ничего этого сделано не было. Его отвезли в отдел. В отделе у него сняли смывы с рук, не обнаружили ни взрывчатые вещества, ни наркотики.

Из-за болей в позвоночнике он не мог ни стоять, ни сидеть. Он там лежал на матах в спортивном помещении. Потерял сознание. Его отвезли на «скорой» в больницу. Мы с отцом поехали за ним. Там его врачам представили как международного террориста. Врачи к нему отнеслись с пренебрежением. Сказали: «Мы террористов не лечим». Когда у человека ножевое ранение, они обязаны его госпитализировать. Они этого не сделали. Они вставили в стопу ватный тампон. Тогда же нам удалось Мурада сфотографировать.

В 8 утра 31 августа предъявили обвинение в хранении наркотиков. Что интересно — сначала лишь сверток. Никаких упоминаний о баночках не было. И только через полгода, когда дело из ОВД по району Митино передали в УВД по СЗАО следователю Станиславу Фомину, предъявили еще и баночки. Суд спрашивал Дергаусова, почему он их сразу не предъявил. Он сказал: «Не помню».

Основные доказательства вины — показания оперативников. Они сводятся к тому, что в Центр «Э» и ФСБ поступила информация, что Мурад — экстремист, что он ездил в Сирию, по чужим документам ездил в Белоруссию и Украину, и это явилось основанием для обыска. Не отрицают, что Мурад сам открыл дверь. Но врут, что он оказал сопротивление, перевернул шкаф, поэтому разбилось и рассыпалось по полу стекло, которым он и мог порезать себе ноги.

Нам непонятен мотив хранения наркотиков. Они пишут: для личного употребления. И в то же время не утверждают, что он употреблял. В августе Мурад для института сдавал анализы. Если не употреблял, для чего хранил?

Мурад общался со многими людьми, с одноклассниками, однокурсниками, среди них были его земляки. Может быть, они в чем-то были замечены, а он общался с ними и попал под этот оперативный интерес? Он совершенно не религиозный. Не поддерживает никаких политиков. Его эта Сирия не задевает никак. Обычный молодой человек, студент медицинского учреждения.

На приеме в Генеральной прокуратуре нам сказали: «Может быть, ошиблись». Теперь он отчислен из института. Испортили репутацию. Могут осудить. Просто ни за что».

Сестра, мать и отец Мурада Рагимова. Фото: Виктория Одиссонова / «Новая газета»

Следы металлизации

Комитет по предотвращению пыток (КПП), в который обратились Рагимовы, больше года добивается возбуждения уголовного дела против оперативников.

«После первого отказа мы пошли на прием к [руководителю Следственного комитета Москвы Александру] Дрыманову. Он взял дело под личный контроль, перевел материалы проверки из района в округ, — рассказывает сотрудница КПП Анастасия Гарина. — Но и там вынесли отказ. Следователь ссылается на оперативников, которые говорят, что Рагимов пытался вытолкать их голыми руками за дверь, бил по щиту, повалил шкаф с зеркалом, оно разбилось, и так он порезал ногу. Хотя даже на фототаблице, приложенной к делу, шкаф с зеркалом частично видно — и оно цело. Еще все оперативники говорят, что к Рагимову применялись приемы борьбы. Но следователь не спрашивает их: кто конкретно применял? Какие именно приемы борьбы? Не просит эксперта установить, можно ли такими приемами борьбы нанести такие повреждения».

По просьбе КПП отец Мурада, Фируддин Рагимов, прошел три экспертизы: психологическую, медицинско-химическую и на детекторе лжи (на полиграфе также проверили мать Мурада и Гюнай Рагимову). Эксперты зафиксировали, что на теле Фируддина есть характерные «электрометки» и что эти повреждения имеют следы металлизации.

«Ни один оперативник в показаниях вообще ничего не говорит про Фируддина. При этом следователь, отказываясь возбудить уголовное дело, с чего-то вдруг пишет, что Рагимов-старший тоже оказывал сопротивление, — недоумевает Гарина. — Этот отказ отменила прокуратура. Там потребовали, в частности, опросить сотрудников скорой, которая приехала к матери Рагимова. Ей оказывали помощь, а в кухне продолжали избивать Мурада. Но 14 августа следствие снова отказало в возбуждении дела. Из указаний прокуратуры не было выполнено ни одно. В материалах ничего даже не прибавилось, они просто лежали несколько месяцев на полке».

Сейчас управление Следственного комитета по СЗАО проводит уже четвертую проверку.

«Мы провели свое расследование, опросили родственников, соседей, осмотрели квартиру, сделали экспертизы, — поясняет Гарина. — Я убеждена, что Рагимовы говорят правду».

Суд

В списке свидетелей обвинения — двадцать человек. Пока суд допросил пятерых участников спецоперации: двоих оперативников, следователя Дергаусова, сотрудника Росгвардии, который должен был вскрывать дверь, не открой ее сам Рагимов, а также женщину-кинолога.

«По ее словам, собака дала один сигнал в комнате, но там ничего не нашли, и один — на кухне возле шкафа с уксусом. Она пояснила, что запах уксуса совпадает с запахом одного из наркотиков», — рассказывает адвокат Рагимова Михаил Карплюк. Последнее заседание сорвалось из-за неявки свидетелей. «Одно-два заседания судья еще отложит, после этого прокурор попросит огласить показания», — предполагает защитник.

Карплюк считает, что доказательства следствия недопустимы. Во-первых, два оперативно-разыскных мероприятия (осмотр места происшествия и обследование помещения), согласно показаниям оперативников в суде, были произведены в одно и то же время с участием одних и тех же понятых. А во-вторых, якобы найденные наркотики не были упакованы должным образом: оперативники положили их в коробку от телефона и заклеили ее скотчем.

«Может, там вообще табак был, а потом его поменяли на спайс? Баночки не отправляли ни на генетику, ни хотя бы на дактилоскопию. В идеале, когда много людей в квартире, надо направлять на генетику. Эти сомнения теперь никак не устранить, — объясняет Карплюк. — Только в пользу обвиняемого».

Очередное заседание пройдет в среду, 20 сентября.

P.S.

По информации «Новой газеты», бывший оперативник ЦПЭ ГУ МВД Москвы Орудж Джирингов теперь служит заместителем начальника полиции Дербента. Связаться с ним не удалось. «Новая газета» отправила запрос в министерство внутренних дел. Мы просим сообщить, готово ли руководство МВД обеспечить допрос Джирингова в суде.

*Запрещенная на территории России решением Верховного суда РФ террористическая организация

https://www.novayagazeta.ru/articles/2017/09/19/73889-elektroshokerom-natoschak