Приговор судебной системе Дагестана

Опубликовано 23.11.2016 12:17

Отказ утвердить главу ВС Дагестана или его заместителя на эту должность — негативная оценка всей системе судов республики.

Трудно представить, чтобы на заседании ВККС отказали действующему председателю Верховного суда субъекта только на основании не установленной приговором суда информации о якобы имевшем место факте вымогательства взятки. Почему дагестанские судьи открыто не поддержали своего председателя? Не написали, как у нас принято, писем с массовой поддержкой и т.д.?

Решение Высшей квалификационной коллегии судей (ВККС) об отказе в утверждении на должность руководителя Верховного суда Дагестана действующего председателя и его заместителя — это негативная оценка не только личным достижениям этих кандидатов, но и всей системе судов общей юрисдикции Дагестана.

Доводы о том, что Руслан Мирзаев стал жертвой жалобы бывшего мирового судьи из Хасавюрта, с трудом выдерживают критику.

Дело в том, что обычно действующие председатели верховных судов республик имеют больше преференций: они показали свою работу как председатели; завели связи в Верховном суде РФ и т.д. И при оценке их заявки на новый срок учитывается именно результат работы в качестве руководителя судов общей юрисдикции субъекта.

При этом надо понимать, что председатель Верховного суда Дагестана больше, чем его коллеги, находится под постоянным пристальным вниманием специальных служб.

Поэтому трудно представить, чтобы на заседании ВККС отказали действующему председателю Верховного суда субъекта только на основании не установленной приговором суда информации о якобы имевшем место факте вымогательства взятки. Тем более кандидатура Мирзаева рассматривалась дважды, то есть шансы на ошибку сведены были к минимуму. Следствием этой тщательной оценки работы Руслана Мирзаева стал отказ от поддержки его кандидатуры со стороны Верховного суда РФ и Совета судей. Это все равно что коллеги по цеху отказываются ручаться за своего коллегу.

Те же самые неутешительные выводы приходиться делать в отношении первого заместителя председателя Верховного суда Дагестана Магомеда Сулейманова. Его послужной судейский список намного внушительнее, чем у Руслана Мирзаева: один из самых молодых судей страны, а затем и один из успешных председателей районного суда (Кировского района г.Махачкалы), многолетняя работа в Верховном суде Дагестана, в том числе заместителем председателя.

Но именно работа Магомеда Сулейманова в качестве заместителя председателя суда и судьи вызвала нарекания у ВККС. Почему дагестанские судьи открыто не поддержали своего председателя? Не написали, как у нас принято, писем с массовой поддержкой и т.д.? Тут можно вспомнить историю главы Верховного суда Владимирской области Юрия Беспалова, который взялся за реформирование судейского сообщества, и оно ему ответило сплоченной массовой критикой, вынудив уйти в отставку.

Возможно, Руслан Мирзаев со своими методами пришелся не по душе судейскому сообществу Дагестана. Он сделал работу судов более прозрачной с помощью информационных технологий, в том числе постоянно публиковал рейтинги судов и судей. При его председательстве началась активная работа по преследованию судей за процессуальные нарушения, и некоторые судьи ушли в отставку. Его обвиняли в том, что в погоне за качеством правосудия он вникал в каждое дело, которое даже не дошло до Верховного суда Дагестана. В конфиденциальных разговорах судьи жаловались на жесткое давление со стороны УФСБ и МВД.

Сотрудники полиции обращали внимание, что при Мирзаеве по всем делам о восстановлении на работе решения выносились в пользу МВД. Конечно, в целом судебная система нашей страны не является образцом независимости и беспристрастности, и большинство судей — это бывшие работники прокуратуры или силовых ведомств. Но получается, что даже с этой колокольни взгляд на работу Мирзаева и Сулейманова не выдержал критику. Безусловно, следует обратить внимание, что председатель суда Дагестана — это еще и политическая фигура.

Здесь много что учитывается, даже национальность. И не исключено, что Мирзаев с Сулеймановым стали жертвой политических комбинаций. Возможным претендентом на должность председателя суда называли сына бывшего председателя Верховного суда Дагестана Анвара Магомедова, который является членом президиума суда. Но и эта политическая комбинация может быть не закончена в случае, если у Кремля есть планы возвращения главой республики Магомедсалама Магомедова, который является зятем Анвара Магомедова и, соответственно, родственником возможного кандидата на должность председателя суда.

Из отказа Руслану Мирзаеву в назначении на должность председателя следует также сделать еще один политический вывод: его хорошие отношения с Рамазаном Абдулатиповым и поддержка последнего не помогли, а может, даже усугубили положение.

И тут широкое поле для политологов, строящих версии о будущем Рамазана Абдулатипова, который не смог отстоять своего человека на посту председателя Верховного суда Дагестана.

Те, кто придерживается позиции, что Руслан Мирзаев был абсолютным сторонником силовиков и «делал что они скажут», могут прийти к выводу, что либо они ошибались, либо «силовики» не могут влиять на назначение председателя суда — и будущему председателю суда не стоит так рьяно следовать их мнению. Трудно представить, что какое-либо подразделение на предприятии или полк в армии работают на «отлично», а их руководство получило негативную оценку. Поэтому отказ Совета судей и Верховного суда РФ в поддержке председателя Верховного суда Дагестана и его первого заместителя и последующее решение ВККС — это приговор судебной системе республики.

Когда в такой республике, как Дагестан, судебная власть не справляется со своими обязанностями и получает негативную оценку даже от своих коллег сверху, возникают вопросы о единстве правового пространства, доверии дагестанцев к правосудию и вере в государственные институты.

Решение ВККС по сути показало, что у нас не работает судебная опора. Возможно, поэтому республику трясут митинги и протесты. Народ не верит в правосудие и выходит на улицу либо сливает протест в СМИ и интернет.

КАВПОЛИТ