Нужна ли руководству Дагестана программа?

30.05.2018 14:04

Почти мгновенное после инаугурации Владимира Путина назначение председателя Правительства России, утверждение в недельный срок структуры органов исполнительной власти РФ, назначение всех членов кабинета министров через 5 дней и поручение ему максимально быстро разработать и утвердить основные направления своей деятельности и ключевые проекты в соответствии с майским (2018 года) указом „О национальных целях и стратегических задачах развития РФ до 2024 года“, поневоле вновь порождают вопросы о том, почему так медленно решаются аналогичные вопросы в Дагестане.

Программы прежних глав

Дагестанцы ещё не забыли, сколько всякого рода заседаний и информационного шума было в 2013-2015 годах вокруг 10 приоритетных проектов президента Дагестана (ППП), переименованных потом в приоритетные проекты развития (ППР). Рамазан Абдулатипов, назначенный Владимиром Путиным 27 января 2013 года врио Президента РД, сразу заказал группе разработчиков во главе с Булатом Столяровым пресловутые ППП, не смотря на то, что в 2011 году законом была утверждена стратегия социально-экономического развития региона и, в соответствии с ней, был принят ряд отраслевых программ. Это позволило ему рекламировать себя как мудрого политика, который знает что и как делать для процветания республики.

Позже выяснилось, что ППП представляют собой скомпилированный набор направлений деятельности правительства и некоторых бизнес-идей, которые не были обоснованы и подкреплены финансовыми источниками. Тем не менее ППП помогли Абдулатипову создать видимость созидательной работы и уверенно выиграть выборы, состоявшиеся 8 сентября 2013 года.

Если же отмотать время, то можно вспомнить, что в 2006 году перед полувыборной процедурой “наделение полномочиями Президента РД”, в которой первоначально планировал участвовать Председатель Госсовета РД Магомедали Магомедов, был принят закон о программе социально-экономического развития РД на 2006-2010 годы, призванный подкрепить позиции кандидата.

Но ставший в 2006 году первым Президентом Дагестана Муху Алиев, в 2007 году в своём Послании к Народному собранию РД отметил, что Правительство так и не сумело внести существенные поправки в эту программу, и заявил о необходимости ускорить разработку стратегии развития РД на период до 2020 года. В 2008 году он организовал научно-практическую конференцию «Стратегия экономического развития Республики Дагестан до 2020 года», на которой заявил, что “стратегия должна стать идеей, объединяющей подавляющее большинство нашего общества во имя завтрашнего дня республики”. Проект закона о стратегии прошёл два чтения в Народном собрании РД, но при Муху Алиеве окончательно его принять не успели.

А сменивший Алиева на посту Президента РД Магомедсалам Магомедов в июле 2010 года заявил в интервью “Российской газете”: «Подготовленный проект стратегии-2020 является концептуальным документом, скорее, осмыслением проблем республики, но никак не стратегией, дающей представление о том, что делать. Между тем стратегия для нас – программа действий, комплекс проектов и “дорожных карт”, позволяющих обеспечить качественный рывок в развитии».

Стратегию-2020, после переработки в Стратегию-2025, приняли в 2011 году, но возглавивший республику в качестве врио президента РД Рамазан Абдулатипов дал негативную оценку закону о ней, называя его строительством коммунизма и абстракцией, но отменять нормативный акт не стал. А на заседании правительства РД 3 июля 2013 года, когда утверждались 10 приоритетных проектов президента РД (ППП), он заявил: «И раньше принимались стратегии развития, составлялись долгосрочные планы и проекты, однако такого рода фундаментальных попыток изменить ситуацию не было».

В 2015 году, после принятия правительством России отдельной подпрограммы «Социально-экономическое развитие РД на 2016-2025 годы» государственной программы РФ «Развитие Северо-Кавказского федерального округа» на период до 2025 года», а также из-за финансово-экономического кризиса в стране, параметры Стратегии стали противоречить прогнозным показателям других программных документов, и поэтому осенью 2015 года она была скорректирована.

Желание всех руководителей республики иметь программу или стратегию объясняется не только рекламными целями. Это позволяло видеть картину в целом и ориентироваться при принятии решений по конкретным проектам и руководящим кадрам.

У ставшего 3 октября 2017 года врио главы РД Владимира Васильева, судя по многим признакам, не то что какой-либо чёткой программы не было, но и плана не было, и он начал с тезисов “к вам пришла Россия” и “Дагестан необходимо вернуть в правовое поле России”. Но постепенно в разных публичных выступлениях стали вырисовываться основные направления и принципы его политики и деятельности. Но цельный план до сих пор не представлен.

Пробуксовки с кадрами и программой

Действительно, если первые два шага после отставки Правительства Дагестана – назначение премьер-министра и представление на утверждение врио Главы РД проекта структуры органов исполнительной власти (ОИВ) – были сделаны в течение 9 дней в феврале 2018 года, то в остальном решения принимаются очень медленно. Так, до сих пор нет утверждённой структуры ОИВ РД, назначения министров и заместителей председателя Правительства РД производятся точечно. В итоге лишь 11 членов правительства работают на постоянной основе, а 13 – в роли временно исполняющих обязанности (врио). С приставкой врио продолжают работать и руководители ещё 10 органов исполнительной власти (комитетов, агентств, служб и др.) Причём врио они являются с октября 2017 года, то есть почти 8 месяцев.

Что касается социально-экономического развития республики, то Владимир Васильев начал с просьб к Президенту, Председателю Правительства и депутатам Госдумы ФС РФ об оказании помощи республике, которые были удовлетворены в виде выделения региональному бюджету на 2017 год дополнительно 4 млрд рублей и ещё около 8 млрд – на 2018 год. Одновременно он провёл ряд встреч с федеральными министрами, руководителями других органов власти и управления на предмет включения дагестанских проектов в федеральные целевые и государственные программы.

На встрече 4 декабря 2017 года Путина с Васильевым, врио главы РД, помимо задач по улучшению ситуации в образовании и здравоохранении, диктуемых исполнением майских (2012 года) указов Президента РФ, обозначил цели по привлечению инвестиций и увеличению сбора налогов за счёт вывода части экономики из тени. Васильев сообщил также, что согласно рейтингам и судя по жалобам, в Дагестане “излишняя надзорная деятельность”, “люди загружены проверками” и поэтому “мы будем дальше продолжать эту работу”.

Это, разумеется, не программа действий, но было похоже на её контуры.

В январе 2018 года врио главы РД предупредил о начале проверок и борьбы с коррупцией. После серии арестов чиновников, в том числе врио премьер-министра Абдусамада Гамидова, Васильев 15 февраля в беседе с ведущим программы «Известия. Главное» Евгением Гусевым заявил, что сожалеет о том, что арестованным чиновникам пришлось работать “в такой системе координат”, а потому он хочет создать условия для развития молодёжи и что для этого надо «отстроить правила игры». Замечу, что это сложная задача. Не смотря на отсутствие сформулированной собственной программы врио главы РД на встрече с представителями региональных отделений политических партий 22 февраля 2018 года упрекнул их в том, что “несмотря на большое количество партий, пока зачастую люди не видят особой конкуренции программ, созидательных идей”, тогда как “сейчас в республике ведется большая работа по выводу экономики из «тени», по улучшению качества жизни”. По его мнению, работы хватит на всех и необходимо объединиться, несмотря на разные политические взгляды.

Владимир Путин на совещании в Махачкале 13 марта по вопросам социально-экономического развития Дагестана тоже ограничился указаниями общих направлений деятельности властей, в числе которых диверсификация производства на промышленных предприятиях, снижение дотационности республиканского бюджета и безработицы, борьба с коррупцией. Он назвал и ключевые задачи – повышение уровня реальных доходов и заработных плат граждан, создание новых рабочих мест, модернизация инфраструктуры и социальной сферы, улучшение делового климата для привлечения инвестиций и развития предпринимательства. По его мнению, нужно максимально задействовать конкурентные преимущества региона.

Прошедшая 10 апреля в Москве пресс-конференция Владимира Васильева, анонсированная как представление стратегии развития Дагестана, вылилась в повторение тезисов о большой доле теневой экономики, задаче увеличения налоговых доходов, улучшении жизни людей.

В результате, как было сказано ранее, “сложилось впечатление, что Васильев предпочитает заниматься текущими вопросами, которые создают позитивное ощущение результативности при решении конкретных проблем. Такой подход можно назвать тактическим, в противовес стратегическому”.

Теперь можно сказать, что и врио главы РД, и премьер-министр, считают достаточным обсуждение и принятие решений по конкретным практическим темам, включая реализацию и корректировку различных федеральных и республиканских государственных программ.

Дело в том, что госпрограммы, будь отраслевые, будь как подпрограмма развития Дагестана в госпрограмме развития СКФО до 2025 года, содержат среднесрочные цели и план мероприятий, привязанный к бюджетным назначениям. В таких программах недостаточно концептуальных обоснований, выводов и прогнозов, а если они есть, то изложены в прикладном аспекте. Например, 25 мая под руководством Председателя Правительства РД Артёма Здунова обсуждены вопросы реализации в Дагестане ФЦП и госпрограмм РФ и РД. По каждой программе рассматривались степень финансирования, количество строящихся объектов, оформленность госзаказов, готовность подрядчиков и т. п.

Ещё одна свежая иллюстрация – 28 мая на еженедельном совещании у врио главы РД, Васильев давал поручения по решению финансовых и организационных вопросов, связанных со строительством 6 школ, 2 спортзалов, 2 артскважин и водопровода на деньги в сумме около 500 млн рублей, которые ему удалось дополнительно выбить из федерального бюджета.

При этом для исключения возможности срывов в реализации перечисленных проектов он предложил Председателю Правительства РД взять под личный контроль строительство и ввод объектов, закрепить за каждым объектом ответственного куратора и периодически докладывать ему о ходе работ. Кроме того, врио главы РД попросил организовать парламентский контроль. Это означает, что руководство республики перешло к ручному управлению.

Такой подход сказывается и на требованиях к действующим чиновникам, от которых Васильев требует практических результатов с имеющимися ресурсами и, находя резервы, а также на подборе кадров, когда он оценивает кандидатов по умению достигать результатов при ограниченных ресурсах.

Иные мнения

Между тем Владимир Путин 26 мая на совещании с новым составом кабинета министров заявил: «Правительству предстоит максимально быстро разработать и утвердить основные направления своей деятельности и ключевые проекты в соответствии с майским (2018) указом „О национальных целях и стратегических задачах развития РФ до 2024 года“, эти цели, задачи, их показатели — конкретные, требуют такой же ясной, понятной проработки механизмов их реализации, в том числе ресурсного обеспечения». По словам президента, «от этого этапа напрямую будет зависеть, насколько успешно и результативно мы будем двигаться дальше».

Понимание важности формирования целостного программного документа и на региональном уровне проявил и ректор Даггосуниверситета, депутат Народного собрания РД Муртазали Рабаданов, который 26 мая заверил в готовности ученых ДГУ разработать реальную стратегию социально-экономического развития РД до 2035 года.

Известный блогер и адвокат Расул Кадиев считает, что для эффективности управления новым руководителям стоит провести мастер-классы для дагестанских чиновников с разъяснением целей и задач проводимой ими политики, а также регулярно публиковать отчёты о своей деятельности.

Но, с другой стороны, можно понять Васильева и Здунова. Чтобы не наломать дров, они дали возможность дагестанским чиновникам работать по инерции в соответствии с их обязанностями и полномочиями, определёнными законами, указами, постановлениями и распоряжениями, а сами стали вникать в ситуацию по ходу дела. Не смотря на разговоры о не действии в Дагестане российских законов, выяснилось, что в республике худо-бедно работают 25 федеральных и около 70 республиканских госпрограмм и задача сводится лишь к тому, чтобы организовать их эффективную реализацию.

Тем более, что в условиях вертикали власти роль большинства региональных властей всё больше сводится лишь к грамотному выполнению своих обязанностей и реализации согласованных с федеральными властями среднесрочных и краткосрочных программ. При этом вопросы и правового регулирования, и финансирования, и разработки программ, которые являются ключевыми, в основном, решаются в Москве. И поэтому региональным властям нет смысла формировать самостоятельные стратегии и программы.
Особенно это касается Дагестана, бюджет которого на 75% дотируется из федерального бюджета и примерно 80% расходов которого идёт на зарплаты, пособия и содержание учреждений социальной сферы.
И всё же руководству Дагестана, помимо программ по отдельным направлениям, стоит подумать о корректировке вышеназванных Стратегии-2025 и подпрограммы развития РД на 2016-2025 годы.

Сейчас начинается подготовка проекта федерального бюджета на 2019-2021 годы и разработка Правительством России основных направления своей деятельности и ключевых проектов в соответствии с майским (2018) указом Путина „О национальных целях и стратегических задачах развития РФ до 2024 года“. Важно подготовить качественные проекты и предложения для получения республикой максимума помощи и поддержки, а также лучше разобраться во внутренних резервах.

Эдуард Уразаев