Левиафан в янтаре. Максим Шевченко о митингах 12 июня

Дело не в численности людей, которые вышли на акции протеста, а в их энергетике.
В этом смысле Навальный выиграл, а власть проиграла. И это безусловно так, поскольку власть совершенно не знает, что делать с этим феноменом протестной активности, и практически во всех высказываниях прокремлевских комментаторов ощущается беспомощность.

Какие-то жалкие рассказы про то, что Навальный действует политтехнологически неправильно, совершает ошибки, что “кто же летом организует протест, когда надо осенью”, что он на самом деле фюрер и прочий бред.
Видно, что у власти вообще нет никакой концепции, которую она могла бы противопоставить или предложить для переговоров протестному движению.
Причина этой беспомощности проста: власть так долго играла в консерватизм, что она в этом консерватизме завязла,я бы сказал, как муха в янтаре, если бы государство не было драконом, Левиафаном.

И этот “Левиафан в янтаре” сам себя там законсервировал.
Но молодежь — это ведь не консервативная прослойка! Молодежь свободно разговаривает, свободно двигается, она хочет сама принимать решения в жизненно важных вопросах. И совершенно не хочет, чтобы какие-то дяденьки и тетеньки менторским тоном рассказывали ей, как надо себя вести, думать, дышать, любить и ненавидеть.

Однако тон, которым государство в последние годы разговаривало с молодыми людьми — этот тон нравоучительного всезнайки так сильно достал многих, что Навальный очень четко угадал это настроение. Навальный как бы говорит: «Мало того, что король разговаривает с вами, как сошедший с ума учитель морали и нравственности — так король-то еще и голый, точнее лживый! У короля-то, оказывается, есть еще и дворцы, замки, яхты и т.д.»

И пусть власть и ее комментаторы будут убеждать молодежь, что это не дворцы, а если и дворцы, то не те и принадлежат не этому, а вот этому, и что миллиарды подарены законно — все это вызывает только усмешку и сожаление.
Потому что в столкновении с карнавальной культурой молодости важные и серьезные всегда проигрывают.

И при этом важные и серьезные добавляют к своим скучным объяснениям репрессии.
Однако невозможно запугать 16-18 летних!

Похоже, что власти страшно с ними разговаривать, страшно дать им свободу действия и творчества, страшно изменить по отношению к ним социальную политику – не рассказывать им опостылевшую чушь про “Великую Россию”, а поднять стипендии до уровня европейских, облегчить доступ к высшему образованию и перестать стыдливо умалчивать о чудовищном социальном неравенстве в России, делая вид, что так и надо, что весь этот разгул неоимперского нуворишества и бриллиантового мещанства – это правильно и хорошо.
Так что Навальный просто оседлал тут волну и то настроение, которые не сегодня возникли.

Но! Интересен ещё один поворот – растущая критика Навального со стороны былых лидеров и апологетов Болотной, они же космополиты-благополучатели 90-х.

Враждебное интервью Собчак, истерическая риторика Пархоменко и Ганапольского, Орешкин, открыто обвиняющий Навального в авторитаризме и говорящий, что он опаснее Путина… все это не случайно…

Они испугались – ведь за Навальным сегодня идут не хипстеры, не “лучшие люди страны” (с мечтой об американском и израильском гражданстве), не гуру западнического либерализма, кормившиеся у ног Гусинского, Фридмана или Березовского.

За ним (или точнее, использовав его имя как повод для протеста!) идёт молодёжь “из предместий”, дети мелкой буржуазии и трудящихся, левеющие и радикализирующиеся на глазах. Тем более, под дубинками Росгвардии, гуляющими по их спинам и головам…

Конечно же, этот перелом наступил в момент публичного столкновения Навального с Усмановым – олигархом из 90-х, в наибольшей степени из них всех похожего на человека.
Навальный посягнул на святое – поставил под сомнение источник миллиардов олигархии 90-х и потребовал чуть ли не национализации награбленного ими.
Вольно или невольно, в пылу спора, он вбросил левую повестку в десятки миллионов идущих за ним зрителей его видеороликов.

Они не читали Маркса и Зюганов кажется им музейным экспонатом, но:
– они чувствуют, что мир, в котором они живут – отвратительно лжив и несправедлив;
– что российский капитализм – мошенничество, не оставляющее им шансов;
– что власть слаба, как слаб каждый, кто не имея аргументов и не желая меняться, прибегает к насилию.
Это левая позиция. И она будет укрепляться по мере взросления этих ребят.
Чудеса (которые для принимающих концепцию “ворон ворону глаз не выклюет” никакие не чудеса!) возможны. Мы ещё увидим союз Пархоменко, Шендеровича, Латыниной и того, что они называют “полицейским государством”.