Дагестан против мусора – 1: насколько сильно мы погрязли в отходах?

09.02.2021 20:37

Проблема мусора в Дагестане обостряется с каждым годом. Переполненные полигоны, незаконные свалки, стихийное сжигание отходов и многое другое сильно ухудшили экологическую ситуацию в республике и грозят еще большими последствиями в ближайшее будущее. Все это время дагестанцы наблюдали за предпринимаемые властями мерами в этой области, которые, к сожалению, являлись запоздалыми и малоэффективными. Однако мусорный коллапс достиг критической отметки, требуется решительные и эффективные действия. Редакция РИА «Дербент» открывает цикл статей, посвященных данной проблеме.

В первой публикации радиожурналист, блогер и экоактивист Вера Кузьмина, чьи сюжеты показали широкой российской аудитории масштабы мусорной трагедии в Дагестане, расскажет о ситуации с мусором, сложившейся в настоящее время в нашей республике.

– Вера, насколько плохи дела с утилизацией бытовых отходов в Дагестане? Сильно ли отличается мусорная проблема в нашей республике от других регионов России, и в чем ее специфика?

– Тут нужно разобраться в понятии «утилизация». Сегодня под него попадает и сбрасывание в водные объекты, и сжигание, и размещение на незаконных полигонах – всё это “утилизация”. Мэр Махачкалы Салман Дадаев в одном из недавних интервью по поводу мусорного коллапса в городе сказал: «В ближайшее время будет выработан комплексный подход, который позволит решить проблему не только со сбором ТКО, но и с сортировкой, переработкой и самое главное его утилизацией». К сожалению, руководство города пока не знает, что самое главное сегодня по законодательству как раз не утилизация, а вторичное использование, сортировка и переработка. Утилизация, как ее понимает Дагестан, – это крайняя мера и с нее начинать нельзя.

Проблемы с мусором не только в Дагестане, но и в соседних республиках. Правда, Чечня или Азербайджан, например, находят возможность ее решать. Чечня строит сортировочные заводы, а Азербайджан запрещает оборот бесплатных пластиковых пакетов в магазинах, а с лета 2021 года и продажу одноразовой пластиковой посуды. И если строительство заводов в планах Дагестана уже с 2014-го года и в ближайшие годы эта история так и останется планами, то на оборот пластика республика повлиять может легко, нужна воля главы.

Про специфику. «Клановая коррупция» – этим объясняются почти проблемы в регионе и не только с мусором. Я бы разделила историю здесь на две части: мусор в горных селах и мусор в городах.

Если мы говорим о городах, то здесь всё, как и в других городах в стране, – операторы забирают отходы и должны отвозить их на официальные полигоны. В республике два лицензированных полигона в Избербаше и Кизляре, но, как оказалось, оператор – компания «Лидер», выигравший тендер в начале мусорной реформы, последние годы не довозил огромную часть мусора до полигонов, а сбрасывал его в десяти километрах от Махачкалы, недалеко от поселка Новый Параул. Сегодня руководители компании под стражей, в отношении них возбуждены уголовные дела, сумма ущерба 235 млн. рублей. И это не считая суммы экологического ущерба, который, я надеюсь, как и с компанией «Норникель», будет посчитан Росприроднадзором и им будут инициированы обращения в суд. Бывший министр природных ресурсов Набиюла Карачаев тоже обвинен в «Халатности», дело расследуется.

Теперь о сёлах. В Дагестане 1450 сёл. У большей части нет площадок для вывоза мусора и не заключены договоры с операторами. В итоге – горящие мусорные свалки вплотную к жилым домам, живописные каньоны на склонах которых тонны отходов, водная гладь водохранилищ, которую иногда просто не разглядеть за дрейфующими мусорными островами.

Территориальная схема, которую приготовила в 2019 году для Минприроды РД ростовская компания «Датум Групп», указала несуществующие цифры объектов инфраструктуры и не только. Например, согласно этой схеме, в селе Согратль десять площадок для сбора ТКО, а на самом деле шесть стихийных свалок. И так повсеместно. Схему писали на скорую руку, и сегодня на бумаге всё выглядит очень неплохо, а в реальности – катастрофа.

Кстати, в Согратле проблема не только в том, что местная администрация не изыскала средства на строительство площадок, но и в назначении земель – ни на землях поселений, ни на сельхозземлях площадку не разместить, необходимо менять назначение земель. Здесь нужно скорейшим образом проверить все сёла республики на действительное наличие площадок, договоров на вывоз и исполнение этих договоров. Если силами министерств это не сделать, значит нужно привлекать волонтеров и общественные движения для этой работы.

Но и тут мы возвращаемся к главному вопросу – куда все это повезут операторы? Полигоны по закону должны принимать уже отсортированные отходы. На полигоне Избербаш когда-то была ручная сортировка, сегодня она запрещена Роспотребнадзором на всей территории РФ. Кстати, принять полигон может только 70 тысяч кубометров отходов в год, одна только Махачкала производит в разы больше, соответственно большая часть всех отходов отправляется на старейший незаконный полигон недалеко от поселка Новый Параул.

– Что нас может ожидать в ближайшее время, если отношение к проблеме не изменится?

– Если республика в режиме ЧС не начнет строительство сортировочных и перерабатывающих заводов и перегрузочных станций, не составит территориальную схему с реальными цифрами, не будет выходить с исками к главам администраций о нанесенном экологическом ущербе и ненадлежащем выполнении обязанностей, не инициирует совместно с Минобразования повсеместного введения экоуроков в школах и ВУЗах и не начнет приучать горожан к раздельному сбору отходов… Дагестан ждет экологическая катастрофа.

Её предвестники повсюду. Уже сегодня коровы, добывающие еду на свалках, – это расхожий мем в республике. Какое молоко дает такая корова? Местные говорят, что иногда в желудке у животного нет ничего кроме пластика… Новостями про отравившихся водой детей, тоже никого не удивишь. Реки гнилой черной воды из-под полигонов и свалок текут в сторону моря, а на пути – города, в которых и живут эти дети. Всё побережье Каспийского моря здесь усыпано пластиком – десятки километров пляжа, на котором в том числе брошенные браконьерами мелкие рыболовные сети. Это беда для самой маленькой нерпы в мире в самом большом мире озере – редкая Каспийская нерпа, однажды попавшись, не в силах выбраться из них.

Власти Дагестана в срочном режиме подписали соглашение с Российским Экологическим Оператором (компания созданная президентом, для сопровождения мусорной реформы) о строительстве пяти мусорообрабатывающих комплексах. Мы пытаемся получить комментарий по этому поводу, потому что под “обработку” мусора сегодня можно и пять новых полигонов построить в республике (а сегодня Президент РФ озвучивает курс на расформирование полигонов в принципе), и пять мусоросжигательных завода (это крайняя мера после вторичного использования и переработки).

– Кто виноват в этой трагедии: жители, местные, республиканские или федеральные власти, или кто-то другой?

– Виновато человечество в целом. Когда-то придумали пластик и выпустили «джинна» в мир, который был не готов к такому количеству. А покупаем мы его с каждым днем все больше.

Что касается республики, виноваты и федералы, которые дали распоряжение начать мусорную реформу повсеместно и одномоментно, не учитывая готовность отдельных территорий, и республиканские власти, которые с самого начала понимали, что не справятся в заданные сроки, но до последнего делали вид (и сейчас продолжают) что все под контролем.

Ими была наскоро составлена неправдоподобная территориальная схема, выбраны компании операторов, аффилированные с самими властями, которые не потянули серьезную работу. Виноваты власти и в том, что оставляли без внимания доклады членов ОНФ о надвигающейся катастрофе, массы обращений журналистов, предлагавших на уровне Министерства природы республики собрать рабочую группу из профессиональных сообществ, и жалобы простых жителей региона.

– Экологический активизм в борьбе с мусорным коллапсом – действенный механизм? Насколько значим опыт Дагестана и как он выглядит на фоне остальной России?

– Хороший вопрос. Активизм в Дагестане – это самоубийство. Я сейчас не говорю о волонтерах, которые работают в связке с властью, устраивающих бесконечные субботники. У этих все в порядке. Красивые Инстаграм-страницы о новых подвигах. Но как только я спрашиваю их: «а не пытались ли вы выяснить откуда на этом водохранилище мусор или куда после уборки его отвозят?», эти бравые парни тут же говорят, что эти вопросы тут никто не задает, потому что на каждой горизонтали власти у каждого из них брат, дядя или муж сестры и они ничего не смогут выяснить, дабы не быть изгоями в семье. Тупиковая история.

Экологический активизм действенный механизм. Сегодня много ярких примеров, где только благодаря активным людям удалось избежать катастрофы или нашлись виновные в каких-то из уже случившихся. Вспомните свалку в Шиесе – после многомесячной борьбы ее закрыли. И таких примеров с каждым месяцем все больше. Человек идет на крайние меры, когда свалка уже не просто рядом с его домом, а вместо его дома. Но тогда бывает уже поздно.

Сегодняшний активист в России не боится потерять семью или работу, не боится преследований со стороны власти или корпораций, против действий которых выступает. Это печально. Мировая практика намного более симпатичная. Люди выходят на мирные пикеты, организовывают общественные организации и вхожи в советы при главах министерств и ведомств. И эта идеальная модель. Если ты не видишь, что происходит на земле, или не хватает мощностей твоего министерства, ты просишь помощи у этих ребят. Но это не наш путь, к сожалению.

Поражает здесь другое. Молодых мальчишек и девчонок, которым не все равно, в Дагестане очень много. Но я столкнулась с одной важной проблемой – некоторые родители девочек не разрешают им работать волонтерами. И я говорила с теми, кто тайком от родителей помогает республике. Девочки врут семье, что идут на учебу, а сами едут на слёт волонтеров, чтобы обсудить очередные задачи.

Традиции – это прекрасно, и ограждать своего ребенка от встреч с молодыми людьми – исторически сложившаяся практика в республике. Но не разрешать помогать людям, которые живут рядом с тобой, – это дико. Тем более, что каждая мама такой девочки могла бы делать это вместе с ней, если волнуется. Заботиться об окружающих, быть примером для дочери и стать ближе друг другу, в конце концов, вместе делая что-то полезное для человечества.

Автор: Мурад Селимов