Борьба федерального центра с дагестанскими кланами не прекратится

В четверг Северо-Кавказский окружной военный суд в Ростове-на-Дону признал бывшего мэра Махачкалы Саида Амирова виновным в убийстве следователя и обстреле торгового центра в Каспийске. Он будет отбывать свое заключение в колонии особого режима.

 

Фактически с самого момента, как его арестовали, было очевидно, что решение будет предельно жестким. Расследование, может быть, и носило уголовный характер, но было достаточно политизированным, причем искусственно политизированным.

Это видно, во-первых, по тому, как было произведено само задержание чиновника столь высокого ранга (пользовавшегося огромным авторитетом в регионе), а во-вторых по составу инкриминируемых ему статей и преступлений. Они тоже достаточно громкие, носят чисто криминальный характер, не связаны с его экономической или хозяйственной деятельностью на посту мэра.

Пару слов хочется сказать о самом процессе. Несмотря на то, что в ходе судебного рассмотрения и следствия неоднократно говорилось о том, что в отношении свидетелей или же обвиняемых использовались пытки, имели место другие процессуальные нарушения, тем не менее на них не было обращено достаточного внимания.

Конечно, этот громкий арест во многом был направлен на то, чтобы люди, в частности, высокопоставленные чиновники республики, обратили внимание на то, насколько серьезно настроен федеральный центр.

Крупные кланы Дагестана за последние несколько десятилетий скопили огромную силу и влияние, к тому же оказались связанными с криминалом. Все это не устраивает федеральный центр и он будет пытаться зачистить крупные “семьи”, имеющие серьезный вес в политике, экономике и в криминальных системах и пытающиеся вести самостоятельную игру. Этим подходом во многом и объясняется характер дела Амирова.

Но стоит оговориться, что “люди Амирова” продолжают работать, их влияние сохраняется, и в действующем парламенте Дагестана все еще достаточно большое количество людей, ориентированных на экс-мэра Махачкалы.

Не думаю, что речь идет о том, чтобы полностью уничтожить остатки его влияния. Оно и так будет максимально нивелировано. Насколько я знаю, его сыновья находятся вне пределов России, по некоторым данным, где-то в Турции.

На мой взгляд, следует думать, что зачистка будет продолжена и коснется в будущем других крупных семей, таких, как те же Шихсаидовы. Думаю, его вопрос вскоре будет решен полностью. В дальнейшем это может затронуть министра спорта Магомеда Магомедова, министра образования Шахабаса Шахова или же главу Хасавюрта Сайгидпашу Умаханова, возможно, еще ряд других министров.

Не исключаю, что и в отношении главы Правительства Дагестана Абдусамада Гамидова в течение этого года, пока (как минимум до следующего августа) Абдулатипов будет у власти, многие вопросы будут решены. А сам глава, скорее всего, с почетом уйдет на пенсию, когда ему исполнится 70 лет.

Продолжая разговор о нынешнем главе республики, то не думаю, что за этот год он успеет стать сильной клановой фигурой. Для этого нужны десятилетия. А присутствие нескольких его родственников во власти вряд ли можно назвать кланом.

По общему своему весу т.н. “мекегинский” клан сегодня можно считать самым влиятельным в Дагестане. Хотя до того, как появились вопросы в отношении Шихсаидова, эти две семьи были на равных позициях. В последнюю среди прочих “входили” сам Шихсаидов, уже ушедший Курбан Курбанов, с которым спикер Дагестана крепко породнился, и многие другие известные чиновники республики.

О представителях упомянутого “мекегинского” клана стали говорить только после падения Амирова, хотя выходцев из Мекеги было очень много во власти, но они все-таки были инкорпорированы в так называемый “левашинский” клан.

После ухода с поста Президента республики Магомедсалама Магомедова из этой структуры отпочковался “мекегинский” клан, который стал сегодня очень влиятельным.

Думаю, что в отношении них в течение года все-таки будут приняты такие же решения, как и в отношении Амирова и Шихсаидова, поскольку стоит четкая задача – убрать влиятельные семьи.

Конечно, борьба с кланами на этом не прекратится, речь идет об устранении наиболее влиятельных семей с политической арены, поскольку они не позволяют проводить эффективную федеральную политику в регионе, прежде всего экономическую, социальную и связанную с правильным освоением республиканского бюджета.

Возвращаясь к Абдулатипову, следует сказать, что он был назначен как человек, который не имел прямого отношения ни к одному из дагестанских кланов, хотя и не избавлен от соблазна построить свой собственный. Федеральному центру он был интересен именно тем, что являлся внесистемным человеком.

В целом столь пристальное внимание Москвы связано, на мой взгляд, с внешними угрозами для страны. Такими, как экономические санкции, ослабление экономики Российской Федерации, ситуация в Украине, ситуация в ИГИЛ с ее возможным распространением на территории Северного Кавказа, который, под названием “имарат Кавказ” является, как они сами считают, т.н. вилаятом Исламского государства и т.д.

Усиление возможного экономического, политического и иного давления на страну может привести к всплеску социального недовольства населения в наиболее чувствительных регионах России, одним из коих несомненно является Дагестан. И с этим связано желание федерального центра взять под контроль и очистить власть в республике.

У Абдулатипова есть определенная функция, ради которой он сюда пришел. Другое дело, что он проводит и собственную политику, с которой здесь не согласны. В том числе Дербент не был согласен, когда республиканский центр под видом проведения федеральной политики по зачистке в том числе решал и свои узкогрупповые экономические и политические интересы в регионе. С этим не были согласны люди, действовавшие согласно устава города и законам нашего государства.