казачество

В этом году в Дагестане начала осуществляться краткосрочная госпрограмма «Реализация государственной национальной политики в Республики Дагестан на 2018-2020 годы». Среди ее участников – почти все республиканские министерства, муниципальные органы власти и иные ведомства и учреждения, а ответственным исполнителем является Миннац РД. Высокие идеи без финансового обеспечения Цели госпрограммы грандиозные: сохранение этнокультурной самобытности народов, населяющих Республику Дагестан; создание условий развития гражданского общества в Республике Дагестан; создание условий для успешной социальной и культурной адаптации и интеграции иностранных граждан в дагестанское общество. А помимо этого еще и создание правовых, социально-экономических, политических, культурных и организационных условий и гарантий, направленных на укрепление единства и целостности Российской Федерации. Задачи же госпрограммы расписаны на полтора листа и чего там только нет. И на все эти задачи выделяется менее 43 млн рублей, из них на 2018 год – 13,9 млн. Такое «щедрое» финансирование превращает госпрограмму, одобренную ФАДН и ее руководителем Игорем Бариновым, в профанацию. Впрочем, дело не только в финансовом обеспечении, но и в содержании госпрограммы. В заповеднике языков и культур, как нередко называют Дагестан, упор должен в первую очередь делаться на сохранение и развитие уникального этнокультурного богатства. В особенности это касается наследия уязвимых малочисленных народов, которые требуют особых мер защиты и поддержки. Однако кроме самых общих фраз в госпрограмме об этом не говорится. Дагестан – казачье приграничье? Правда, в перечне задач одной общности – казачеству уделяется особое внимание, все-таки в республике существует Кизлярское особое приграничное окружное казачье общество Терского войскового казачьего общества. Так, планируется создание условий для привлечения членов казачьих обществ к несению государственной и иной службы в РД в соответствии с федеральным законодательством и законодательством РД. Также госпрограммой предусмотрено содействие возрождению и развитию самобытной культуры, духовных ценностей, образа жизни, традиций казаков в РД, а также обеспечение участия казачества в возрождении принципов патриотизма, служения Отечеству и военно-спортивного воспитания казачьей молодежи. Меры поддержки казачества выделены в отдельную подпрограмму, которая отличается детализацией планируемых мероприятий и отдельным бюджетом. Безусловно, содействие казачеству обязательно должно было найти свое место в данной госпрограмме, но создается впечатление, что особых мер поддержки кроме казаков в Дагестане никто не достоин. Более того, в госпрограмме даже не перечислены народы Дагестана, помимо казаков в разных контекстах упоминаются еще русские. В итоге получается, что единственной задачей дагестанских властей является сохранение казачества и русского населения (что во многом одно и тоже). Поддержим русский язык и культуру Каким образом все же будет поддерживаться культура и самобытность народов Дагестана согласно данному документу? Социально-экономический эффект от реализации госпрограммы должен выражаться (как указано в ней), в частности, в улучшении этнокультурного и социального самочувствия народов, проживающих в Республике Дагестан. Но никаких механизмов для улучшения самочувствия народов в госпрограмме не прописано. Имеется только поддержка деятельности Центра русского языка и культуры в размере 600 тысяч рублей. Снова возникает вопрос: почему не была предусмотрена поддержка центров культуры и языка других народов, точнее их создание, и не прописаны иные меры содействия развитию культуры данных народов? Можно, правда, вспомнить о национальных театрах, которые во многом играют роль таких центров, но в их числе есть и русский театр тоже. Все театры нуждаются в серьезной поддержке государства, некоторые не имеют своих помещений. Но госпрограмма обошла стороной и этот вопрос. То есть централизованной, внятной и ощутимой поддержки культуры народов Дагестана от реализации госпрограммы не ожидается. Языки Дагестана: поддержка на словах Если вопрос поддержки русской культуры в рамках работы центра вполне закономерен, то русский язык – государственный язык РФ в этом точно не нуждается. Да и какую реальную пользу такой центр может принести и так доминирующему во всех сферах русскому языку? Да, в госпрограмме упоминаются языки народов Дагестана. Но в каком ключе? Предусматривается «создание оптимальных условий для сохранения и развития языков народов Дагестана при главенствующей роли русского языка как государственного языка Российской Федерации, языка межнационального общения». Такая формулировка, не должна была быть включена в текст документа, так как она крайне однобока. В ней не говорится о том, что у Дагестана, как субъекта федерации, есть еще и собственная Конституция, в которой упоминаются государственные языки (правда, до сих пор не перечисленные). А эти самые языки в республике, согласно 68-й статье Конституции РФ, являются равными по своему статусу русскому языку. И, если в госпрограмме предусматривается главенство русского языка, который и так абсолютно доминирует в республике, то каким образом стимулировать развитие местных языков, численность носителей которых стремительно сокращается, о чем сообщала и глава Миннаца Татьяна Гамалей? Соцопрос вместо закона о языках Почему в госпрограмме не говорится о необходимости принятия закона о языках народов Дагестана, о конкретизации статуса, сфер обязательного функционирования языков и о нормативно-правовых механизмах, которые следует принять для претворения в жизнь данных мер? Это ведь логическое продолжение языковых положений российской конституции, которые никак не удается довести до ума не только в Дагестане, но и в остальных республиках. Зато результаты реализации госпрограммы должны быть проанализированы с помощью целевых индикаторов и показателей. Предусмотрено проведение соцопросов, которые выяснят степень удовлетворенности реализацией прав на обучение на языках народов Дагестана и на их изучение, а также на получение информации на языках народов Дагестана. Только какие положительные изменения можно ожидать, если в госпрограмме отсутствуют конкретные мероприятия в области поддержки языков народов Дагестана? Можно констатировать, что в самой республике профильным министерством даже с помощью госпрограмм фактически ничего не делается для того, чтобы культуры и языки народов Дагестана получали устойчивое развитие, повышали свою привлекательность и функциональность. Чтобы к ним, наконец, на деле, а не на словах относились как к своему наследию и самой большой ценности, определяющей сам облик Дагестана. Иностранные НКА, или То-Чаво-Не-Может-Быть Программой предусмотрено в течение трех лет проведение семинара-совещания на тему «Государственная поддержка деятельности национально-культурных автономий иностранных граждан» и издание практических рекомендаций по его итогам. Видимо, составители этого проекта толком не взаимодействовали с национально-культурными автономиями (НКА), не читали федеральный закон «О национально-культурной автономии» или даже не знают о его существовании, раз решили организовать семинар со столь нелепым названием. Закон начинается с понятия НКА, которая является «формой национально-культурного самоопределения, представляющей собой объединение граждан Российской Федерации». И далее везде в тексте говорится только о гражданах РФ. Какие тут могут быть иностранные граждане? Интереснее даже другое, каким образом Миннац РД собирается оказывать поддержку организациям, которых просто не существует и которые не могут быть созданы из-за особенностей российского законодательства? И развитие национальных культур не самоцель, и напряженность не снижается О том, что культурно-языковое богатство Страны Гор у Миннаца РД и ранее не стояло на первом месте свидетельствует раздел госпрограммы «Характеристика проблемы, на решение которой направлена Программа». В разделе поясняется, что на самом деле стоит в приоритете: сохраняющие «актуальность угрозы в этнополитической сфере жизнедеятельности общества, связанные с проявлениями межэтнической нетерпимости, религиозного экстремизма и терроризма». Можно принять и такую позицию, но за исключением религиозного экстремизма и терроризма, как явления иного содержания. Однако можно ли надеяться на эффективность работы госпрограммы в этом направлении? В разделе утверждается, что реализация предыдущей программы позволила сформировать в республике систему управления межнациональными отношениями. Правда, эта система себя не проявила во время последних обострений в Ногайском, Казбековском, Левашинском районах и других подобных событиях. В документе поясняется, что «определены потенциально проблемные и конфликтные зоны, на которые были направлены средства». Но подробности при этом не раскрываются, и это вызывает удивление. Ведь это не долгосрочная программа, которая обрисовывает самые общие цели и задачи, а краткосрочная, и она должна быть нацелена на решение конкретных проблем, четко сформулированных и обозначенных на карте, раз уж они были ранее определены. Сложно припомнить, чтобы в последние годы Миннац РД в рамках каких-то программ или согласно своим прямым обязанностям всерьез брался за разрешение тех или иных проблем с этнической составляющей, расписывал «дорожные карты» с участниками противоборствующих сторон. Отрадно, что в госпрограмме отмечается ухудшение ситуации в Дагестане: «несмотря на принятые меры, в республике отмечается рост социальной, межнациональной напряженности». Но с имеющимся подходом (может это не столько вина Миннаца РД, а большая часть ответственности лежит на первых лицах республики) к реализации национальной политики и ее финансированием – улучшений в межнациональной сфере ожидать не приходиться. Амиль Саркаров

казачество

Ждать у моря погоды. Как в Дагестане реализуют госнацполитику