кадры

Нерешенный вопрос с азербайджанским театром в городе Дербент вновь поднимается в СМИ. На этот раз руководитель местной азербайджанской национально-культурной автономии (НКА) Тельман Гаджалиев (Таирли) с просьбой о помощи обратился к главе Азербайджанской Республики Ильхаму Алиеву. Данный факт не остался незамеченным для СМИ соседнего государства, которые отреагировали на данное событие, осветив его в привычном для себя ракурсе. В самом письме утверждается, что театр решено построить на территории парка Низами Гянджеви. На самом деле, это не так. Точнее такой вариант рассматривался полтора года назад администрацией города Дербент, но встретил сильное противодействие со стороны горожан. Оно и так понятно, на территории парка возводить капитальные сооружения запрещено. Правда, один из объектов – жилой комплекс «Derbent-Plaza» все-таки незаконно стоит в недостроенном виде, его судьбой должны заняться нынешние власти города, объявившие войну самострою и незаконному строительству. Более того, в настоящее время, по информации РИА «Дербент», полученной в администрации Дербента, ни театр, ни другое здание на территории парка строиться не будут. Год назад точку в этом вопросе поставило агентство по охране культурного наследия РД, завершив работу по установлению границ зон охраны объектов культурного наследия, режимов использования земель и требований к градостроительным регламентам в границах объединённой зоны охраны объектов культурного наследия города Дербента. А кадастровый паспорт, на который ссылается автор письма, уже устарел. Поэтому такого рода заявления руководителя НКА являются необдуманными или даже спекулятивными. Само обращение главе другого государства Гаджалиев трактует как вынужденную меру. В интервью азербайджанскому изданию он подчеркивает, что его инициатива вызвана проблемами азербайджанцев в Дербенте, которые годами остаются нерешенными, а пользы от обращений, отправляемых им в российские инстанции, не было. Но для начала следовало бы разобраться, куда все же делись 5 млн манатов, выделенных Президентом АР в 2015 году на реконструкцию театра (здание на месте бывшего кинотеатра «Родина»)? Кстати, новое руководство Дербента на самом деле пытается решить проблему. Каркас уже возведенного театра для ее решения не подходит, так как здание аварийное и его будут сносить. Поэтому для строительства театра подыскивают другое более подходящее место, но, конечно, не на территории парков, как того хотят некоторые активисты. Кадровая чехарда и коррупционные скандалы эпохи Рамазана Абдулатипова стали реальной причиной, отодвинувшей решение этой и не только этой проблемы в Дагестане. Нежелание учитывать этот аспект представляет вопрос с азербайджанским театром в искаженном свете. О том, что проблема освещается однобоко, свидетельствуют и финансовые махинации руководства самого азербайджанского театра, выявленные правоохранительными органами. Длительную тяжбу с его директором Фирдоуси Аскеровым ведет бывший сотрудник театра Марина Дудченко. Об этой стороне жизни азербайджанского театра в письме не говорится. Возникает также вопрос, почему обращение к Ильхаму Алиеву было отправлено не самим директором театра, а руководителем не связанной с ним общественной организации? Одной из проблем, перечисленных Гаджиалиевым, является то, что «многие должности в Дербенте занимают неазербайджанцы, хотя считаются коренным населением Дагестана». Непонятно, под «коренным населением Дагестана» имелись в виду «неазербайджанцы» или азербайджанцы? И что значит коренное население применительно к Дербенту? Если речь идет о тюркоязычных и ираноязычных жителях Дербента шиитского вероисповедания, то время их появления в городе относится к началу 16 века. Но в любом случае, взгляд, согласно которому занятие должностей в Дербенте неазербайджанцами является проблемой, показывает ярко выраженные двойные стандарты и попытку перенести ограничение прав по национальному признаку из АР уже на территорию Дагестана. По вопросу этнической диспропорции Дербент можно сравнить с Кусарским районом Азербайджанской Республики, в котором этнические лезгины, составляя даже по официальным данным 91%, кроме должности главы района не занимают иной сколь-нибудь значимой позиции. Такая ситуация прослеживается во всех районах АР, в которых компактно проживают лезгины, аварцы, цахуры и другие этнические дагестанцы. В то же время в самом Дербенте азербайджанцы не составляют и трети населения города, уступая по численности лезгинам. В самом Дербенте провокаторы дважды поднимали вопрос о кадровом ущемлении азербайджанского населения города. Как выяснялось позже, представительство азербайджанцев в органах власти и учреждениях города оказывалось выше их удельного веса в его населении. Кстати, в самой статье указано, что в Дагестане проживает 150 тысяч азербайджанцев, хотя по данным последней переписи их на 20 тысяч меньше, если не считать выявленных фальсификаций в переписи, уменьшающих эту цифру еще на 5 тысяч. Проблема учебников и книг на азербайджанском языке имеет место, но она в такой же степени затрагивает все другие народы Дагестана, да и в других республиках схожая ситуация. В случае с азербайджанским языком важное значение имеет взаимодействие между РФ и АР в сфере образования и культуры. Однако еще более актуальна эта проблема для этнических дагестанцев в АР, в которой ситуация с национальными языками гораздо хуже. То есть и в этом вопросе все познается в сравнении. С приходом Владимира Васильева вопрос этнической представленности в республиканских госорганах перестал быть определяющим. К слову самая сильная этническая диспропорция во власти была в период Рамазана Абдулатипова. Понятное недовольство отсутствием министров азербайджанской национальности (несколько месяцев назад Ханлар Пашабеков уволился с поста министра юстиции РД) не затрагивает, например, большую этническую сбалансированность в Народном Собрании РД. Но, опять же, лезгинам, аварцам, цахурам и другим народам в АР очень далеко до уровня той представленности, которую имеют азербайджанцы в Дагестане. В постсоветское время известно два министра, которых относили к лезгинам. Бывшего министра Сафара Абиева, безосновательно относят к лезгинам (он этнический тат). А нахождение на посту министра образования лезгинки Лидии Расуловой в 1993-97 гг. прошлого века не принесло лезгинам и другим дагестаноязычным народам ощутимых изменений в вопросе преподавания родного языка в школе, не говоря уже о том, что так и не были созданы школы с преподаванием на родном языке. Примечательно, что реконструкция парка Низами Гянджеви также относится к нерешенным проблемам азербайджанцев. Сам великий персидский поэт по традиции, сложившейся в 1938 году в Советском Союзе и продолженной в постсоветской Азербайджанской Республике, стал великим азербайджанским поэтом. Во всем остальном мире Низами Гянджеви остается или вновь считается персидским поэтом. В России азербайджанским его называет только часть азербайджанцев, особенно в Южном Дагестане. В принципе уже давно следует поставить точку на ни на чём не основанным спекуляциям о культурной принадлежности поэта, которого своим считают (а некоторые также имеют и собственное мифотворчество относительно его происхождения) и другие народы Кавказа. Что касается вандализма в отношении самого памятника, то они возмущают всех, а не только азербайджанскую общину. Вообще это очень мутная история, также, скорее всего, носящая провокационный характер, которую связывают с известным дербентским персонажем по прозвищу «Колхозник». Напоследок важная деталь. Во всех этих нюансах азербайджанского вопроса в Дагестане также не стоит забывать о том, как Таирли и другие активисты относятся к неофашистскому движению «Серые волки». Мурад Селимов

кадры

Азербайджанский театр и другие сцены Дагестана

Глава Агентства по предпринимательству Дагестана Башир Магомедов отправлен в отставку

Производственная практика ручного управления Артёма Здунова