Ислам Шовкринский

Вчера, 18 ноября, в Махачкале прошла акция «Последний адрес», суть которого – увековечить память безвинных жертв политических репрессий. «Последний адрес» стартовал в России в 2014 году и стал своего рода продолжением немецкого проекта Штольперштайне (Stolpersteine – камни преткновения). Латунные таблички с выбитыми на них именами жертв нацизма можно увидеть во множестве европейских городов. Но автор идеи «Последнего адреса» издатель и журналист Сергей Пархоменко по-своему переосмыслил концепцию «Камней» и в России. На памятной табличке «Последнего адреса» (а это прямоугольник из нержавеющей стали 20х30см) предельно сухая информация – имя, фамилия, род занятий, а также даты рождения, смерти, ареста и реабилитации. И главное – табличка размещается на стене того дома, где жил человек на момент ареста. Откуда он вышел, чтобы никогда не вернуться. В случаях, когда разрушен и сам дом, табличку крепят на строении, что находится ближе всех к тому месту, где когда-то дом стоял. Деталь, на которую обращали внимание и от непонимания спрашивали о ней – в левом верхнем углу памятного знака «Последнего адреса», на том месте, где обычно располагают портрет или фотографию – сквозная прорезь в форме квадрата. Символ того, что человек был насильственно вырван, оторван от жизни, семьи, друзей, от всего человеческого и привычного. Ненавязчивая память размером с ладонь без единого лишнего штриха, которая напомнит о ложных доносах и расправах за убеждения любому, кто сам пожелает подойти и прочесть. Установить памятную табличку может любой желающий, но при условии, что всю организационную работу он берет на себя. В нашем же случае это стала Мадина Ахмедова. Благодаря её инициативе Махачкала стала 48-м населенным пунктом Проекта в России и первым на Северном Кавказе. В один день в городе были установлены сразу две памятные таблички: Багадуру Малачиханову и Юсуфу Шовкринскому. Для своей акции Мадина нашла потомков Малачиханова и Шовкринского, они же и оказали ей помощь в увековечивании памяти своих репрессированных предков. Памятная табличка Малачиханову была установлена на доме №18 по проспекту Гамзатова. Народу было немного, человек 20. Помимо жителей Махачкалы на мероприятии присутствовали сотрудницы Фонда «Последний адрес» Оксана Матиевская и Ирина Стырикович. Это одно из правил «Последнего адреса», его сотрудники дистанционно консультируют волонтеров, «ведут» их, подробно разъясняя все детали, и непременно приезжают на открытие, привозя с собой готовые памятные знаки. Отличительной чертой махачкалинской акции «Последний адрес» стала посадка деревьев – тоже на память. Эта была личная инициатива Мадины Ахмедовой, как отметили московские гости, до нее никто такого не делал. На открытии памятной таблички выступила и сама Мадина Ахмедова, и Оксана Матиевская, слово взяла и дагестанская журналистка Светлана Анохина. Когда заговорил внук Багадура Малачиханова – Энвер, люди притихли, перед ними стоял живой человек, по семье которого прошла история, изломав судьбы и осиротив детей и внуков. Малачиханов был автором первой пьесы на аварском языке, занимался составлением русско-аварского словаря. Имел немалые заслуги в развитии гидроэнергетики в Дагестане, занимая должность заведующего энергетическим отделом НИИ промышленности. Он был арестован по обвинению в контрреволюционной националистической деятельности в 1937-м году и был расстрелян в 1941-м уже во время Великой Отечественной войны. После посадки дерева возле дома 18 на проспекте Гамзатова, все направились на улицу Манташева (бывшая Оскара) к дому 31. Вторая памятная табличка была посвящена памяти Юсуфа Шовкринского – 3-го секретаря Дагестанского обкома (отдел культуры и пропаганды). Он, как и Малачиханов, был арестован в 1937-м, осужден по аналогичной статье и умер (по одной из версий – убит) в лагере в республике Коми в 1943-м году. Особого трагизма этой истории добавляет то, что после ареста Юсуфа по наговору была арестована его 16-летняя дочь – Олимпиада. Её обвинили в порче портрета Вождя народов Иосифа Сталина. Свою роль сыграло и то обстоятельство, что Олимпиада Шовкринская была «дочерью врага народа». За себя и за отца 16-летняя девушка получила 10 лет лагерей, выжила. Памятную табличку Юсуфу Шовкринскому открывал его внук, сын Олимпиады, известный дагестанский художник, скульптор Ислам Шовкринский. Табличку устанавливали прямо под мраморной плитой с портретом Юсуфа Шовкринского, открытую в память как о выдающемся деятеле советского Дагестана. Подобного рода помпезными мраморными плитами украшен весь 31-й дом, значительная часть героев которых тоже были арестованы и расстреляны по «контрреволюционной» статье. А табличка «Последнего адреса» показала другую сторону истории и трагедии Шовкринского – не третий секретарь Обкома, не выдающийся деятель в развитии Культуры Дагестана, а один из многих. Возможно, поэтому на открытие памятной таблички не вышел ни один из жильцов дома на Оскара, несмотря на выходной день. Акция ведь не о гордости и заслугах перед Отечеством, ещё и без официальных лиц республики и города. Перед закручиванием памятной таблички Ислам взял слово. Он рассказал, как в их семье всегда помнили, через что пришлось пройти его матери и деду, а в заключение пожелал, чтобы табличка Последнего адреса была «в назидание и в память для потомков». У дома, где жила семья Шовкринских, тоже было высажено дерево, на этом акция закончилась. Перед завершением акции Мадина Ахмедова ответила на некоторые мои вопросы. Мадина родилась в Ростовской области, переехала на родину своих родителей 17 лет назад. Мадина говорит застенчиво, будто бы ей неловко быть объектом внимания журналистов. По её словам, у неё нет какой-то личной родовой истории, политические репрессии ее семью не затронули, ни она сама, ни ее родные никогда не были сознательными диссидентами, «считайте меня просто волонтёром», – говорит она. «Ещё в 2016-м году я наткнулась в Фэйсбуке на пост Сергея Пархоменко – учредителя Фонда «Последний адрес», меня впечатлило то, что одна из табличек Последнего адреса – устанавливалась простой какой-то женщине, машинистке кажется. Но это могла быть и простая прачка, и партийный работник, и деятель культуры. Но всех их (тех, кого увековечивают) объединяет то, что они подверглись репрессиям, кто-то сгинул в лагерях, как Шовкринский, а кого-то расстреляли, как Малачиханова», – рассказала Мадина. Загоревшись этой идеей, Ахмедова принялась за работу. Понадобилось немало времени, чтобы перелопатить архивы, достать нужную информацию, документальное подтверждение, перед началом основной организационной работы она нашла потомков репрессированных. После этой работы остался самый лёгкий этап: заказ табличек через Фонд «Последний адрес», подготовка инвентаря для очистки стены, где должна была крепиться табличка от уличной рекламы и покраска арочной колонны дома 18 на Гамзатова, и наконец, поиск единомышленников-волонтёров. Установку памятных табличек Ахмедова и потомки Малачиханова и Шовкринского согласовывали с жильцами обоих домов. С домом на Манташева Мадине помог один из внуков Шовкринского – Алил, который получил согласие от старожилов. Далее, я продолжил расспрос героя нашей акции. – Вопрос, которым, наверное, каждый задаётся – что вас надоумило? – Причин на самом деле много. Всё начинается с любви. В моём случае - любовь к родной земле, людям здесь живущим. В Дагестане покоится мой папа и это обстоятельство, несомненно, даёт мне чувствовать с родиной особую связь. Второе – это потребность в восстановлении справедливости. И когда меня спрашивают, зачастую с насмешкой, зачем тебе это нужно, ведь прошло столько времени, я отвечаю, что такое дело не имеет сроков давности. – У вас есть опасение, что это всё может повториться? – Трагическая судьба каждого из репрессированных – это историческая подробность, на которую мы обязаны навести резкость, чтобы увидеть объективную картину прошлого, оценить и переосмыслить. Это нужно, чтобы, наконец, понять, что нет никаких заслонок между ошибками прошлого и нашей действительностью. Это всё звенья одной цепи. – Вам приходилось слышать негативные отзывы в реальной жизни или в соцсетях? Например, «зачем старое ворошить», «опять антисталинская пропаганда», «опять акция либералов с целью очернить наше прошлое»… – Были и негативные отзывы. Как правило, это комментарии в духе «Сталин – сила!», без подробного разбора и обоснования своей позиции (если подобного рода комментарии можно назвать позицией) Есть потребность знать правду, иметь объективное представление о механизме репрессий, как так произошло, понимать, что наружу из людей вытащили самые худшие пороки, размолотившие судьбы миллионов. Те, кто говорят о попытках очернить прошлое, выглядят как дети, закрывшие уши, которые просто дразнятся. – Некоторые комментаторы назвали акцию и саму идею вызовом – то ли обществу, то ли власти, то ли истории. Вопрос – ждёте ли вы поддержки со стороны официальных ведомств, в т.ч. министерств культуры и образования? – Я бы пожелала, чтобы эта история с Проектом осталась с народом, на уровне гражданской инициативы. Так правильнее и так душевнее. – А для чего сделали эту акцию? – Из чувства самоуважения. Я убеждена, что Дагестану надо инвестировать в человека. Это я и хочу показать своим примером, чтобы мы не обесценивали и не обесценивались. А эти перемены возможны через образование, культуру, подачу молодому поколению объективных исторических фактов. Закончив беседу с Мадиной, я подошел к молодому парню в куртке с капюшоном, статус которого мне так и остался непонятным. Он помогал устанавливать таблички, сажать деревья, в общем, было понятно, что он тут не посторонний. Но кто? Родственник Мадины или тех, чьи имена значились на табличках? Оказалось, Шамиль (так он представился) – один из тех, кто прочел пост в Фейсбуке, где Мадина просила о помощи, и не остался в стороне. Он сделал, что мог, помогал очищать и окрашивать стену, принес на акцию инструменты – шуруповёрт, саморезы и раскладной нож, чтобы разрезать пакеты, в которые были закутаны корни саженцев. – О существовании проекта «Последний адрес» я узнал ещё два года назад в соцсети. Мне понравилась идея проекта, особенно это актуально в сегодняшнее время, когда в Дагестане некоторых убивают, переодевают тела убитых, подкладывают к их телам оружие, а потом их родители выходят на площадь в поисках справедливости. То, что происходит у нас в республике – это одна большая трагедия. Мне захотелось сделать то, что я могу, а сделано мной на самом деле немного. – Получается, для тебя эта акция как бы о прошлом, но в то же время о нас и о нашем времени? – Да, история повторяется. – По-твоему, этот проект будет понят дагестанским обществом? – В проекте нет ничего сложного для наших людей, всё очень знакомо. Вот были молодые пастухи, их убили, теперь их нет, «ошибка системы» говорят некоторые. Проект «Последний адрес» вспоминает аналогичные истории с поправкой на реалии того времени. После окончания акции Мадина поделилась своими планами. Она считает, что у этой акции будет продолжение, должно быть! Представители дагестанской советской номенклатуры – лишь вершина айсберга. Всего же по Дагестану более десятка тысяч репрессированных. И бОльшая их часть это простые люди, о которых не написаны книги, как о Малачиханове и других. О которых, может быть, уже никто и не знает толком, никто и не вспомнит. Малик Бутаев

Ислам Шовкринский

Последняя память в табличке